Кто эти люди? Что им нужно? И кто за ними стоит? А в том, что кто-то за ними стоит, Мелисента не сомневалась — уж слишком самонадеянными выглядели «поселяне». Вопросов было много. Вариантов ответов — несоизмеримо больше. Чего ей не хватало, так это…
Снаружи раздался шум. Крики, ругань, тяжёлые удары. Ржание. Девочка проворно отползла в дальний угол. И очень вовремя: дверь предбанника вынесли с такой силой, что она грохнула о противоположную стену.
Заходящее солнце окрашивало шерсть белого волка в тон его горящих рубиновых глаз. А может, дело было не в солнце…
— Папа! — в следующую секунду Мелисента уже рыдала в плечо державшего её на руках мужчины. Князь бережно растирал запястья дочери.
— Тш-ш-ш, — попытался успокоить её вампир. — Всё хорошо. Всё будет хорошо, — он сам не верил в то, что говорил. Слишком много успел заметить в пылу бешеного марафона и короткой битвы. Слишком много почуял.
Когда ему показалось, что Мелисента уже в состоянии передвигаться сама, Эйзенхиэль вынул из галстука маленькую брильянтовую булавку — единственное украшение, которое позволял себе князь Элизобарра.
— Не потеряй. Отдашь Генриху. Скажешь, чтоб запер дверь.
Машинально взяв протянутую вещицу, девочка непонимающе уставилась на отца.
— А… ты?
— Мне нужно уладить ещё кое-что.
— Пап, — хорошенькое личико исказилось новой гримасой страха, — что?..
— Не стой! — резко оборвал её князь. — Садись на лошадь и гони, что есть духу. И… не оглядывайся по сторонам.
Всхлипнув, девочка бросилась вон. Избалованная княжна привыкла слушаться, когда отец говорил серьёзно. Сейчас он был серьёзен как никогда. Мелисента в самом деле постаралась не оглядываться, смотреть только на свою лошадь. Но бьющий в нос запах свежей крови и без того давал достаточно пищи воображению.
Эйзенхиэль вышел вслед за дочерью. Стоило ей вцепиться в гриву, как лошадь сорвалась в галоп. До замка довольно далеко, но толика магии позволит сохранить темп на всём протяжении пути. А там пусть хоть околеет.
Архимаг сделал несколько глубоких вдохов. Закрыл глаза. Сосредоточился. Иллюзия — тоже заклинание разума. Удавались они главе клана Вампиров блестяще. Но… скрыть бешено несущуюся лошадь от группы разыскивающих её магов — задача не из лёгких. Его дочь всё ещё в опасности. Но всё равно так лучше, чем при помощи портала.
— Вам настолько не терпится убить меня, Теус, — проговорил князь Элизобарра, не открывая глаз, — что вы даже не стали дожидаться своих союзников? Опрометчиво, я бы сказал.
— Глупо дожидаться ночи, чтобы напасть на вампира, — заявил Марис, скидывая ставшую бесполезной маскировку.
— Напрасно вы так думаете. Я давно привык к солнцу. За столько лет… к чему угодно привыкаешь. А вот Тэлла его очень плохо переносит.
— Как ты догадался? — осведомился глава клана боевых магов с тем праздным любопытством, которое могут позволить себе лишь люди, твёрдо уверенные в неизбежности победы.
Эйзенхиэль небрежно повёл плечами, всё так же не открывая глаз: мысленное плетение заклинаний требовало большего напряжения, чем произнесение их вслух.
— Это очевидно. Раз вам удалось подобраться так близко — вы заключили союз с кем-то из Вампиров. Тэлла больше всех осуждала меня за «коллаборационизм» с людьми. Немного парадоксально, но опыт показывает, что чаще всего так оно и бывает. К тому же, сейчас она где-то поблизости.
— Быть может, она предала тебя вовсе не из-за этого, — оскалился боевой маг. — Вот я, например, хочу убить тебя не потому, что ты вампир. А потому, что ненавижу, лживая крыса! Наглая, хитрая тварь!
Вампир кивнул.
— Вы мне, признаться, тоже не особенно симпатичны.
— Я несколько лет потратил, пытаясь подобраться к тебе! И всё-таки нашёл твою уязвимую точку. Кто бы мог подумать, что главный кровосос так трепетно привязан к своей болобрысой дочурке!
— Она уже вне вашей досягаемости, — спокойно сообщил Эйзенхиэль. Он блефовал. Но при желании князь Элизобарра мог бы нажить не одно состояние на игре в покер.
— Ничего страшного, — вступил в беседу третий собеседник. Солнце опустилось уже достаточно низко, чтобы Тэлла решилась присоединиться к союзнику. — Покончим с тобой, потом и до неё доберёмся.
— Звучит очень самонадеянно, — холодно сказал глава клана Вампиров, взглянув в упор на свою подопечную. — Я не так уж беззащитен. — Тэлла невольно отвела взгляд. «Ну же! — мысленно взмолился глава клана. — Разве ты не знаешь, как я опасен?»
— Ты один, — резонно заметила вампирка. — Пусть ты и архимаг, но ты один. И не сможешь позвать на помощь — люди уже перекрыли эфир. — Это Эйзенхиэль уже знал. Уже успел ощутить. — И атакующие заклинания тебе никогда не давались.
— Я глава клана, — заметил белокурый вампир, — а это почти утраивает мои природные способности к магии. «Тебе потребуются все! Отзови преследователей!»
Тэлла заколебалась. Казалось, ещё минута…
— Я тоже глава клана, — выкрикнул Теус Марис. — И тоже архимаг. Но не липовый, вроде тебя, а боевой! — Однако бушующий залп огня никакого ущерба вампиру не нанёс. — Поглощающий купол, — хмыкнул человек. — Умно. Хотя и не слишком. Я не буду в тебя стрелять. Пока. Пока у тебя энергия не вытечет. Без подпитки надолго тебя не хватит.
«А долго мне и не нужно, — подумал вампир. — Ещё минут десять». Белая лошадь уже пересекла мост…
Время тянулось, будто резиновое. Секунды падали с почти слышным стуком. Вдруг по лицу белокурого вампира пробежала судорога. Подкова. От бешеной скачки отвалилась подкова.
Теус Марис вскинул руки.
— Нет! — вскричала Тэлла, ударив его по предплечью. — Не атакуй! Это трюк! Он ещё держит купол! Смотри!
Воздух вокруг главы клана вампиров начал переливаться голубоватым светом. Конечно, он держит купол, не смотря на быстро, словно песок сквозь растопыренные пальцы, убегающие силы. Потому что заклинания разума это не проклятия: умрёт иллюзионист, развеется и морок. А хромающей лошади нужно больше времени.
Но вот, наконец, лязгнула металлом тяжёлая дверь. Генрих Зальц побледнел так, что стал походить на своего работодателя. Но кивнул, сжал в руке брильянтовую булавку и…
…стоящий с закрытыми глазами светловолосый мужчина вдруг исчез. Голубоватый туман заструился по земле. Но Тэлла не дала захватить себя врасплох. Тэлла и ещё два высших вампира. Не прошло и четверти часа, как совершенно обессиленный Эйзенхиэль Элизобарра лежал прижатый к земле и тяжело ловил ртом воздух.
— Лет двести уже мечтаю это сделать! — сладострастно воскликнула мятежная вампирка, выхватывая осиновый кол у одного из рядом стоящих людей. Когда остриё с размаху вонзилось в сердце, рубиновые глаза главы клана вампиров вдруг широко раскрылись, сфокусировавшись где-то далеко за спиной Тэллы. А побелевшие губы беззвучно прошептали:
— Влад…
Издав короткий взвизг, меч главы боевых магов отсёк голову высокопоставленного врага. Теус Марис тоже давно уже мечтал…
***
Угрюмый посетитель таверны «Щит и пульсар» внезапно вскочил и с рычанием сжал ладонями виски. Тяжеленный дубовый стол, за которым сидел незнакомец, при этом опрокинулся, будто был сплетён из ротанга. Едва початая бутылка вермута покатилась по полу, распространяя вокруг себя лёгкий аромат полыни. Немногочисленные посетители замерли, безмолвно воззрившись на беснующегося. Высокий темноволосый мужчина вдруг страшно закричал и… рассыпался полчищем крыс. Люди с воплями ломанулись вон. Все, кроме хозяина заведения, спрятавшегося за стойкой и неприметного мужчины в сером плаще, словно окаменевшего за своим столом.
Впрочем, как только последний человек выбежал за порог, крысы тоже исчезли. Зато к стропилам взметнулась целая стая летучих мышей. Человек запрокинул голову, безуспешно пытаясь уследить за беспорядочно мечущимися бестиями. Но вдруг нетопырей тоже не стало. Зато посреди залы взвыл угольно-чёрный волк. Хозяин, скорчившийся в три погибели, чуть не сыграл в ящик от страха. И тут всё закончилось. Зверь исчез. Опустевшую таверну заполнила тишина… и синий туман, стелящийся по полу. Впрочем, он почти тотчас же развеялся, вытек в двери и окна.