Однажды на склоне дня князь Элизобарра вернулся в родовое гнездо и тут же вызвал Генриха к себе:
— У вас час на сборы. После этого я открою замок. — Господин Зальц молча поклонился. — И я вам советую уносить ноги как можно быстрее. Довольно скоро мои подданные начнут собираться, чтобы приветствовать главу клана и поздравить его с первой победой.
Уже начинало смеркаться, когда старый секретарь с небольшим чемоданом вышел на крыльцо. Запряжённые в экипаж лошади вели себя на удивление спокойно, принимая во внимание присутствие вампира. Но прежде, чем господин Зальц успел дойти до кареты, юная княжна бросилась ему наперерез и обхватила за пояс.
— Генрих! — воскликнула она, жалобно заглядывая секретарю в глаза. — Ты же не оставишь меня здесь одну! — и закончила совсем тихо, но Влад был вампиром, а потому всё равно услышал: — С ним!
С минуту старик только ласково гладил золотистую макушку. А потом поднял голову и посмотрел на нового хозяина замка.
— Ваше предложение всё ещё в силе, князь?
Влад пожал плечами.
— Но о прибавке жалованья можете забыть.
— Да, милорд, — бесстрастно ответил тот.
Вампир указал себе за спину.
— Идите в дом.
Зальц, всё ещё обнимающий юную княжну, снова взошёл на крыльцо. Одним небрежным движением глава клана вырвал сестру из его рук.
— А она пока останется здесь.
Больше трёхсот лет прошло с тех пор, как двор замка Элизобарра видел такое количество вампиров разом. И большая часть ныне присутствующих была моложе трёхсотлетнего возраста, так что не могли оценить, сколь сильно новый глава клана отличался от своего предшественника. Правду сказать, мрачный мужчина в кожаной куртке наёмника куда больше походил на господина Хашшема, чем на князя Элизобарру.
Северин тоже получил приглашение, написанное рукой Генриха Зальца. И не смог удержаться от искушения ещё раз взглянуть на замок, где был… счастлив? Пожалуй. В любом случае, три года, проведённые в качестве воспитанника Эйзенхиэля Элизобарры, юноша относил к числу своих наиболее приятных воспоминаний. Он не предполагал, что видеть, как вампир властно сжимает плечо драгоценной дочери Эйзенхиэля, будет так больно. Молча стискивая кулаки, Северин терзался собственным бессилием. Вот он, момент, когда девчонке с покрасневшими от слёз глазами действительно нужна защита, а лорд Эрлинг… что он теперь может? Горькая усмешка исказила и без того изуродованное шрамом лицо юноши. Если бы он тогда не наделал глупостей, если бы не рассердил своего учителя, если бы был рядом, когда…
— Что ты здесь делаешь, выродок? — ехидно сощурилась Эльза. — Разве тебя не исключили из клана?
Северин развернулся и побежал.
Влад хмурился. Восторженные приветствия, которыми его осыпали подчинённые, раздражали молодого князя. Впрочем, чего от этих упырей ожидать? Но когда кто-то из лордов-вампиров льстиво поздравил его с новым титулом и ролью главы клана, князь сдержанно рыкнул:
— Ты поздравляешь меня со смертью моего отца?
Вампир испуганно отшатнулся, попытавшись спрятаться за спинами суккубов.
Мелисента прижалась к брату и спрятала лицо у него на боку: ей никогда не приходилось прежде видеть столько кровососов в одном месте. Тяжёлая рука наёмника обняла девушку за плечи, отгораживая от происходящего.
— А теперь, когда все собрались, — возвысил голос Влад, — я хочу знать, кто из вас сжёг деревню, в которой убили князя Эйзенхиэля, и почему не осталось никаких свидетелей!
Как и опасался глава клана, разбирательство хоть и затянулось чуть не до утра, сколь-нибудь вразумительных результатов не принесло. Влад отправил княжну в дом, буркнув:
— Тебе спать давно пора.
Вскоре после этого прибыла Клавдия, с некоторых пор требовавшая называть её леди-вампир.
— Сын мой! — радостно воскликнула она, раскрывая объятия, — наконец-то это свершилось! И ты занял причитающееся тебе положение!
Влад вздрогнул.
Окончание встречи с подчинёнными произошло весьма скомкано. Новый глава клана постарался разогнать всех как можно скорее.
— Что ты здесь делаешь? — сдержанно осведомился он у матери. — Да ещё с сундуками!
— Как что? — удивилась та. — Теперь, когда это изверг, изгнавший из семьи родного сына и бросивший жену ради потаскухи, мёртв, мы снова станем одной семьёй! А у их отродья я сама высосу кровь!
— Только посмотри косо в сторону моей сестры, я тебе сам голову отсеку, — прошипел Влад, едва сдерживаясь. — Ты меня знаешь!
— Сынок, — Клавдия только-только, кажется, начала что-то понимать. — Так ты, что, оставишь её… здесь? В родовом гнезде?
— Она княжна Элизобарра, — сухо заявил вампир, — и будет жить в замке Элизобарра.
— А я княгиня! — всплеснула руками женщина. — И я не потерплю…
— Если бы отец хотел сделать тебя княгиней, у тебя на руке был бы браслет.
— Да как ты?..
— И, кстати, из семьи меня никто не выгонял. Я сам ушёл. Хотя, наверное, не должен был… — голос мужчины звучал глухо.
— Но я твоя мать!
— И тебе будут выказывать соответствующее уважение. Мои подчинённые. В твоём поместье.
— Ах ты, неблагодарный! Зачем я только тебя рожала!
Влад собственноручно открыл портал. Мотнул головой, указывая на мембрану:
— Прошу.
Вампирка вместо портала бросилась на сына, но тот лёгким движением перенаправил её полёт. Брезгливо покосился на сундуки и зашвырнул их следом.
Через несколько дней Влад вспомнил о ещё одном человеке, которого он пока не видел. Северин не явился по вызову главы клана, после чего к лорду Отрону отправился один из высших вампиров. Имевший строгий приказ притащить строптивого мальчишку хоть в зубах, посыльный вернулся не только без человека, но и с опалённым крылом.
Взбешённый, хотя и внешне невозмутимый, глава клана перехватил молодого мага в городе, когда тот выходил от портного. Ни слова не говоря, господин Хашшем пнул юношу в пах, а потом ударил по удобно подставившемуся затылку. Совсем легонько, отчего Северин лишь потерял сознание.
Очнувшись в карете, лорд Эрлинг испытал мимолётное ощущение дежавю: богатый экипаж, лёгкий запах вампира и тёмный силуэт на фоне окна, так похожий на…
— Очухался, зверёныш? — рыкнул Влад, и ощущение дежавю немедленно исчезло. — Я тебе покажу, как бегать от главы клана!
— Я больше не член клана, — прохрипел Северин. В горле совсем пересохло, ноги затекли, тело ломило — видимо, без сознания он провёл довольно много времени.
— Ты мне поумничай ещё, — сверкнул глазами Элизобарра, а человек невольно отметил, что их оттенок совсем не рубиновый, как у Эйзенхиэля, а ближе, скорее, к алому.
Когда экипаж остановился перед тем же охотничьим домиком, где девятилетний Северин ночевал под одной крышей с белокурым вампиром, сердце юноши болезненно сжалось от воспоминания: подумать только, каким страшным казался тогда утончённый Эйзенхиэль с его хладнокровием и аристократизмом. Знать бы тогда, какой у него сын…
На этот раз молодой маг сам хозяйничал на кухне. А Влад, точно так же, как когда-то Эйзенхиэль, сидел напротив. Только из бокала потягивал не кровь, а вермут. Вампир рассматривал Северина довольно долго, а потом поставил локти на стол и ссутулился. Увидев гримасу, которую это вызвало у молодого человека, князь расхохотался и снова откинулся на спинку стула, развалившись в вальяжной позе.
— Восемь приборов для несчастного ужина, — махнул он фужером в сторону своего визави, — прямой, как палка, за костюмом ездит в другой город, хотя с таким же успехом мог бы и сам наколдовать крахмальные манжеты! Держу пари, отец гордился таким воспитанником! — язвительно воскликнул Элизобарра, с неудовольствием ощутив укол сыновней ревности.
— Нет, — дёрнув щекой, Северин опустил взгляд на свои слегка задрожавшие руки. Положил вилку и нож — аппетит вдруг куда-то пропал. А в горле защипало от горечи. — Он мной не гордился.