— Заткнись, Мюнхес, — таким же манером прошипел князь, окидывая залу цепким взглядом. — Это секретная модификация — отец ещё написал. Даже если кто-то что-то и заметит, чтоб до оригинала добраться, ему придётся заклинание снять. Так что пусть только попытается — получит от меня по носу так, что мало не покажется.
— Милорд, но ладно я… моя репутация принадлежит вам так же, как и жизнь. Но что о вас люди подумают?
— То самое, Мюнхес, то самое, — отозвался Элизобарра, одаривая короля обворожительной улыбкой. — И это не твоего ума дело.
***
Лорду Эрлингу, как и лорду-вампиру Мюнхесу, приходилось прилагать массу усилий, чтобы скрывать нервное напряжение. И дело было даже не в разговоре с Глыбой или присутствии ненавистного главы клана — Северин пришёл на бал с самой прекрасной женщиной, которую когда-либо видел. И в полной мере ощущал теперь муки ревности при каждом направленном на неё взгляде, особенно острые оттого, что считал себя не вправе их испытывать. «Глупец, она тебе ничего не обещала!» — пытался он одёрнуть сам себя. Но от этого становилось только больнее. «Ты ей не пара», — мысленно прорычал Эрлинг, жестом позволяя супруге принять приглашение на танец. С галантной просьбой к княжне обратился не кто иной, как принц крови — младший брат короля, молодой дядя лорда Эрлинга, старше его самого всего-то лет на десять-пятнадцать. Красивый молодой мужчина, изящный, уверенный в себе… и, как оказалось, великолепно танцующий. «У него жена недавно родила!» — мрачно напомнил себе Северин. И тут же добавил: «А ему не всё ли равно? Руку могу дать на отсечение, что этот тоже женился не по любви. Тоже. Как и… ты». Эрлинг сдержал горькую усмешку. Конечно, Мелисента всегда ему нравилась. Но лишь недавно, когда он перестал чувствовать робость и скованность от одного её присутствия, когда стал считать её внимание, улыбку и прикосновение своей законной наградой за доставленное ей удовольствие… да, в тот день, когда леди Эрлинг с горящими от восхищения глазами воскликнула «Ты расколдовал её!» и повисла у него на шее, Северин со всей ясностью осознал, что влюблён. Не просто влюблён, а совершенно потерял голову от собственной жены. И это ещё больше усложнило ему жизнь. Безумно хотелось целовать её пальцы, руки, нежную шею, тонкие, бледные губы, заставить их заалеть от прикосновений… Но это значило бы потерять ту доверительную лёгкость и непосредственность, что возникла между супругами после свадьбы. Казалось, сообщи он открыто о своих чувствах, можно попрощаться с её по-детски невинными ласками, доверчиво склонённой ему на плечо сонной головкой…
Томные взгляды, двусмысленные шутки, якобы случайные прикосновения — всё это вызывало в Мелисенте брезгливое раздражение, которое она лишь иногда давала себе труд скрывать. Северин смутно помнил, что рядом с княжной Элизобарра постоянно крутилась пара-тройка вампиров. И молодой человек готов был выть от бессильной ярости, сжимая кулаки, когда пытался представить, как далеко позволил себе зайти Влад, прежде чем выдать сестру замуж. Глава клана славился потребительским отношением к женщинам. Впрочем, не только к ним. Если князь Элизобарра чего-то хотел, он это брал. Силой, хитростью, угрозами — метод не имел значения, сопротивление жертвы — тоже. Он всегда получал желаемое. Не терпел неудач и не оглядывался на последствия. Лорд Эрлинг просто сатанел, когда видел, каким вальяжным жестом собственника Влад обнимает сестру за плечи, и лучше согласился бы отрубить себе руку, чем решился бы спросить у Мелисенты, что произошло между князем и княжной Элизобаррой перед тем, как ей спешно стали подыскивать мужа. На самом деле он бы не удивился, если бы супругу стало тянуть на солёное, а по утрам накатывала тошнота. По счастью, худшие подозрения Северина не оправдались, тем не менее, он даже представить не мог, как начинает приставать к жене, становясь на одну доску с её братом.
Хрупкий мотылёк счастья уселся к Северину на ладонь, и он боялся пошевелиться, чтобы его не спугнуть. Не был уверен, что сможет пережить потерю столь дорогого для себя существа, а потому избегал даже тени возможности давления на волю и свободу Мелисенты. Однако, будучи человеком целеустремлённым, Эрлинг задался целью добиться взаимности и приступил к детальному изучению внутреннего мира объекта своих чувств. Не всегда это было легко и приятно. Например, Северин выяснил, что супруга любит не только музыку, но и танцы. Он не мог ей отказать в этом удовольствии. Но видеть, как Мелисента улыбается другому мужчине, как весело блестят при этом её прекрасные глаза, оказалось тяжелее, чем взять твердыню пиромантов, так что Северин даже с некоторой симпатией взглянул на двоюродного брата, изо всех сил пытавшегося разговорить нахохлившегося гостя. Это отвлекало.
— Лорд Эрлинг, вы ведь настоящий боевой маг, верно? — заговорщицким шёпотом осведомился наследник престола.
— Нет, — бесстрастно отозвался Северин. — Я лорд-вампир.
— Ой, — смутился юноша. — Да, я это и… ой, простите, я неправильно выразился. Но вы ведь можете делать молнии, и огненные шары, и… всё такое?
— Могу, — спокойно ответил Эрлинг, не меняя позы. Дерик зарделся, как нежная девица, и едва слышно прошептал:
— А… можете показать? Здесь, сейчас? Конечно, у нас есть придворный маг, но у него всегда найдётся отговорка… он даже простые фокусы школы иллюзии делать отказывается!
— Я полагаю, дело в ограниченности ресурсов, — сказал Северин, окинув взглядом высокого представительного мужчину в мантии придворного заклинателя. — Предназначение школы иллюзии несколько шире, чем простые фокусы. Это и убеждение, и очарование, и запугивание, если надо. Придворный маг помогает монаршей чете заниматься государственными делами, Ваше Высочество, — Эрлинг поглядел, как сник и стушевался именинник и с лёгкой улыбкой добавил: — К тому же, ему приходится тратить некоторую часть магического резерва на то, чтобы скрывать свой круглый животик и бородавку на носу.
— У него на носу бородавка?! — воскликнул принц чуть громче, чем намеривался.
— Преогромная, — кивнул Северин. — А ещё он начал лысеть.
— Но как вы?!.. — Дерик вместе с кузеном пристально всматривался в безупречную внешность придворного мага, который начал заметно нервничать под их объединённым взглядом.
— Я стал магистром первой степени после защиты диссертации по иллюзиям, — сообщил Эрлинг.
— По иллюзиям? — удивился юноша. — Но вы же сказали, что можете сделать огненный шар или молнию!
— Хотите полюбоваться, как атакуют двое стрелков и маг, держащие меня на прицеле? — сухо осведомился Северин.
— Что-о? Какие стрелки? — удивлённо переспросил принц, и Эрлинг на секунду усомнился, что наследник престола может быть настолько наивен.
— Служба безопасности, Ваше Высочество, — снисходительно пояснил лорд-вампир. — Один сзади, на хорах, один прямо, целится мне в лоб из потайной комнаты. Маг из зала следит. Стоит мне принять боевую стойку, они сочтут это покушением на вашу жизнь.
Дерик побледнел и схватил кузена за рукав.
— Тогда не надо, разумеется. Я… я не знал, простите.
Северин молча пожал плечами. По поражающей мощи служба безопасности короля не шла ни в какое сравнение с битком набитой башней опытных магов. Было ли дело в легкомыслии Николаса, или в том, что слишком много игроков держали монаршую семью под боем, а потому установили устойчивое равновесие, Эрлинг не знал. Да, по правде сказать, его это и не больно-то интересовало. Но отмечать подобные вещи он продолжал автоматически.
Убедившись, что лорд-вампир не воспринял просьбу принца как попытку его подставить, Дерик снова осмелел:
— Я слышал… э-э-э… мне говорили, что прошлого главу боевых магов, Теуса Мариса… — юноша замялся, стараясь подобрать слова.
— Да, это я его убил, — избавил собеседника от мучений Эрлинг.
— О! — глаза принца загорелись восторгом. — Была дуэль, да? Он оскорбил вашу честь? Я слышал, его называли берсерком, так он был не сдержан!
— Нет, — сухо ответил Северин. — Дуэли не было. Просто он хотел моей смерти. А я — его.