И эвольвент.
(24.09.04)
Черная Маруся,
Черный воронок.
Выходили, труся,
На ночной звонок.
Выключены фары,
Выключен мотор.
Заскользили кары
Вниз под косогор.Из-за занавесок,
Не включая свет,
Смотрит недовесок —
Слабый человек.– Пронеси их мимо,
Господи, спаси,
Не отдай на мыло,
Мимо пронеси!Шины на дороге
Очертили след.
На твоем пороге
Зажигают свет?
Тридцать минет, сорок
Или шестьдесят, —
Затаились в норах,
Из-за штор глядят,Как по косогору,
Не включая свет,
Едут вниз моторы
В бесконечность лет.
(25.09.04)Семь лет минутой пронеслись.
И дети взрослые, я – та же.
А правду зеркало расскажет,
Случайно взглядом задержись.
Не зря я не люблю зеркал, —
Сначала комплексы причиной,
Потом – морщина за морщиной,
За ними – черепа оскал.Смеясь, подмигивает смерть —
Красоткой хочешь в ад слететь?
(27.09.04)До цели пол-шага. И сразу – в кусты.
Безжизненно руки повисли плетями.
Вперед! Цель близка! Что скукожилась ты?
Боишься провала, победы, тюрьмы?
А, может, обвита страшилок сетями?
Распутайся, взвесь. Может, цель и не в том,
Не страх/неуверенность, может быть, держат.
Инстинкту послушны, сомненья корежат
И шепчут тихонько: Давай, отойдем.Давай, отойдем. Медных труб испытанье
Пройти не сумеет слабеющий дух.
Пока поэтический дар не потух,
Спеши описать своих дней проживанье.Спеши записать, если в силах писать,
Как солнце светило, как дождь поливает,
Как бедное сердце негромко страдает.
И богово – Богу успеешь отдать.
(29.09.04)Золотая шуба,
Истинный мутон,
Весила, голуба,
Более двух тонн.
Тоненькая шея
Из воротника.
Дальняя аллея, —
Шорох ветерка.Женская недоля —
Длинные власы —
Придавило волю
Тяжестью косы.Сбрось же тяжесть шубы,
Срежь свою косу, —
Любо иль нелюбо —
За море несу.Там свои заботы,
Там своя печаль.
Шубе нет работы,
И косы не жаль.
(30.09.04)Слежу самолетов далеких движенье
В ночи.
Вся ночь переполнена звезд шевеленьем —
Молчит.
Луна проявилася. Ромовой бабой
Плывет.
А рядом мерцает кузнечик кудрявый —
Самолет.Навстречу и дале, и дале навстречу
Спешат.
И ими заполнен хладеющий вечер
И сад.
(30.09.04)Мне лошадка из Гжели носит браслеты на шее,
А ракушка хранит кольцо.
И они на столе стоят, не старея,
А стареет мое лицо.
Дориана судьба ли меня привлекает,
Или пусть все идет, как шло.
Бог ли знает, Бог знает,
Какое сегодня число,Каким же годом календарь шарахнет,
А судьба зашифрует жизнь.
А роза все пахнет, так дивно пахнет,
И только держись, держись…
(01.10.04)Устремляясь в долину, стремительно падаем вниз,
Только кроссы мелькают, и стремно от высоты.
Нашатырно-живительно пахнет лавр, что над дорогой повис,
И от летнего жара пожухли и ломкими стали цветы.
Желудевые пульки все целят в макушку попасть.
Стукотнёю и шорохом полон лес, будто птиц суетня.
Если выйти пораньше, в самом начале дня,
Можно встретить ленивого скунса и нанюхаться всласть.
(02.10.04)Translate into English – такая морока!
В потугах старанья засохнешь до срока.
А как же Иосиф, а как же Набоков?
Что всуе великих тревожить в могилах —
Еще на губах не обсохли чернила,
А лезешь в английский свиным своим рылом.И роешь словарик мучительно долго,
И в детство впадаешь – потрогаешь – колко,
И машешь в досаде мальчишеской челкой.
(04.10.04)Высыхает на солнце белье —
Разноцветье на желтой веревке.
Высыхает мгновенно тряпье
Цвета вишни и цвета морковки.
На подносах лежат лепестки.
Жарит солнце. Саше подсыхает.
Самодельно-сухие духи
Соблазнительно цветом играют.Лепестки и белье, и жара —
Раскаленное осенью время
Бабья лета. Остынуть пора —
Осмотрительность каплет на темя.Не сегодня, не завтра, потом …
Жарит солнце… Истома нахлынет …
И бокалы с бордосским вином
В подкрепленье эротика двинет
(06.10.04)Красавец-скунс сметает пред собой
Беспечных отдыхающих толпу.
Он шествует, он царственный герой, —
Они, визжа, рассеялись во мглу.
Осмелившись остаться на пути,
Лесного короля в глаза взглянуть —
Сожжешь свои, спалят его лучи,
И прокаженного тебе предстанет путь.И я, обычаи веков храня,
Сбежать спешу от вони короля.
(10.10.04)