Отделывавший жилые покои дворца архитектор А. П. Брюллов пользовался в 30-40-е годы XIX века большой известностью. К лучшим его произведениям принадлежит Штаб Гвардейского корпуса на Дворцовой площади, Служебный дом Мраморного дворца и уничтоженное в Великую Отечественную войну здание Пулковской обсерватории *. Брюллов был также общепризнанным мастером интерьера. Жилые покои, восстановление которых было поручено ему после пожара 1837 года, находились в юго-западной части дворца. Отделанные им помещения приводили современников в восторг. Уютные и комфортабельные комнаты поражали роскошью и разнообразием. Однако само это разнообразие, подражание готическому, помпейскому или мавританскому стилю свидетельствовало об отходе от того художественного единства, того «большого стиля», каким был русский классицизм конца XVIII - первой трети XIX века. [* В настоящее время здания Пулковской обсерватории восстановлены по проекту академика архитектуры А. В. Щусева].
Измельчание архитектурных форм, применение в одной композиции различных масштабов, перегрузка мелким и разнохарактерным орнаментом - эти черты творчества Брюллова были первыми проявлениями эклектизма, который характеризует русскую архитектуру второй половины XIX века.
Наряду с этим нельзя не отметить положительные стороны деятельности Брюллова. Чтобы создать в Зимнем дворце удобные жилые помещения, им была произведена большая перепланировка, и здесь в полную меру проявилось его уменье находить новые решения.
Особо следует отметить те технические новшества, которые были применены при восстановлении дворца. Стремление обезопасить здание от повторения пожара заставило отказаться от обычного печного отопления. По проекту инженера-изобретателя Н.А.Амосова (1787-1868) оно было заменено системой труб, подающих нагретый воздух. Вместо обычных деревянных штукатурных переборок между небольшими комнатами были поставлены кирпичные стены. Малые помещения перекрывались сводами, в больших же залах были применены металлические фермы сложной конструкции. Потолки из железных или, как в Георгиевском зале, из медных клепаных листов прикреплялись к этим перекрытиям.
Безупречное мастерство и техническое совершенство, с которыми были выполнены отделочные работы в Зимнем дворце, получили свое дальнейшее развитие при строительстве Нового Эрмитажа, развернувшемся после восстановления Зимнего дворца.
Дань уважения русским мастерам-строителям, художникам и архитекторам отдал и автор проекта Нового Эрмитажа Л. Кленце, после осмотра здания констатировавший: «Исполнение работ произведено столь изящно и отчетливо, что ни одно здание в Европе доселе не было так выстроено».
Сравнение залов Нового Эрмитажа с уже рассмотренными нами интерьерами с полной очевидностью доказывает, что Кленце ставил целью создание специфических выставочных музейных помещений. В этом убеждает планировка второго этажа, где вокруг лестничной клетки расположены ряды больших залов, вытянутых вдоль окон или освещенных с потолка, с минимальным количеством дверных проемов и большими гладкими плоскостями стен.
Вместе с тем Кленце хорошо помнил о непосредственной связи музея с дворцом и об особенностях «Императорского Эрмитажа». Архитектор писал: «Этот музей, образуя так сказать одно целое с императорской резиденцией, должен быть спроектирован и украшен таким образом, чтобы представлять собой непрерывный ряд комнат, роскошно и изящно убранных, что позволяет и требует сущность предметов искусства, для помещения которых эти комнаты и должны служить, не теряя никогда богатого и разнообразного вида».
Наблюдается существенное различие между обработкой нижнего этажа, предназначенного в основном для скульптуры, античных ваз, библиотеки и эстампов, и обработкой верхнего, рассчитанного на живопись и нумизматику. И те, и другие не лишены монументальности, обработаны дорогостоящими материалами, безукоризненны по отделке, богато орнаментированы. Но залы нижнего этажа вызывают особое ощущение незыблемости своими мощными пилонами, гладкими стенами, покрытыми стюком в подражание мраморной кладке, и тяжелыми сводами, обильно украшенными росписью. Очень хороши глубокие тона и красочные сочетания гранита и стюка различных цветов и оттенков. В решении некоторых залов чувствуется подражание античности.
Второй этаж обработан иначе. Плоскости стен были оклеены «суконными» обоями глубокого пунцового цвета, служившими фоном картинам (впоследствии обои были заменены окраской с матовой, лишенной блеска поверхностью). Величественные по своим масштабам и пропорциям залы перекрыты лепными с позолотой или красочно расписанными потолками. Их сложная орнаментика заимствует свои мотивы' и у античности, и у искусства Ренессанса. Богатую декорировку дополняют сложные наборы паркетных полов и великолепные двери красного дерева в белых мраморных наличниках. Во втором этаже также имеются отдельные помещения, подражающие античным интерьерам.