Выход повести вызвал нарекания в адрес Хемингуэя со стороны Андерсона и Стайн, которые считали, что молодой автор проявил по отношению к ним неблагодарность. Хемингуэй же никогда не отличался склонностью к дипломатическому языку и высказывал без обиняков все, что он думал, самым близким людям, что нередко портило их отношения. Однако сама повесть отнюдь не была значительным произведением. Интересно, что Хемингуэю удалось напечатать ее в одном из крупных издательств США «Скрибнере». В этом ему помог главный редактор издательства Максуэлл Перкинс (1884–1947). Этот одаренный редактор, тонкий ценитель литературы, «открыватель талантов», сыграл в дальнейшем благотворную роль в творческой судьбе Хемингуэя (а также и ряда других американских писателей, например Скотта Фицджеральда, Томаса Вулфа, Эрскина Колдуэлла). Почти семьдесят произведений американских авторов имеют посвящения Перкинсу.
С первых же шагов Перкинс распознал редкий талант у Хемингуэя, он даже питал к нему почти отцовские чувства (может быть, потому, что у него самого было пять дочерей). Позднее Хемингуэй посвятил Перкинсу свою знаменитую повесть «Старик и море». Повесть «Вешние воды» не произвела на Перкинса особого впечатления.
Он взял ее с условием, что Хемингуэй передаст в его издательство следующий роман, над которым работал, расчет Перкинса оказался точным. Именно с этого романа «И восходит солнце» началась широкая слава Хемингуэя.
4
К этому времени закрепился привычный для писателя определенный ритм, уклад жизни. Утренние часы он проводил за письменным столом. Но немало энергии отдавал спорту, развлечениям, домашним заботам. Сын Бэмби рос здоровым крепышом и уже изъяснялся на трех языках; отцу нравилось с ним нянчиться. Иногда Хемингуэй выезжал в Швейцарию, где катался на горных лыжах и санях. В Париже он охотно посещал скачки, велосипедные гонки и поединки боксеров. Вечерами засиживался с друзьями в кафе, спорил о делах, житейских и литературных. Внешне казалось, горячий болельщик и любитель застолий, он мало чем отличался от некоторых своих соотечественников, занимавшихся в Париже веселым времяпрепровождением. Но еще Гертруда Стайн обратила внимание на глаза Хемингуэя — не только интересные, но интересующиеся, необычайно внимательные. Он все замечал, все оценивал с профессиональной, писательской точки зрения. Это была внешне незаметная, но непрерывная работа ума…
Летом 1925 года состоялась его новая, третья по счету поездка в Испанию. Она оказалась исключительно плодотворной в творческом отношении, помогла окончательно созреть замыслу его первого романа. На этот раз в Испанию отправилась целая компания. Помимо Хемингуэя и Хедли, в нее входили американские литераторы Гарольд Леб и Джон Стюарт Огден, а также приятель Хемингуэя по годам юности в Мичигане Билл Смит. Была с ними и молодая красивая женщина Дафф Туисден; между ней и Хемингуэем начался роман.
Некоторым из них довелось позднее узнать себя в героях романа «И восходит солнце».
Все приехали Памплону, где, как и годом раньше, Хемингуэй стал свидетелем и участником экзотического, яркого и шумного народного празднества — фиесты, а также зрителем боя быков. Его героем был 19-летний матадор Каэтано Ордоньес, выступавший под именем Ниньо де ла Пальма. Сейчас в Памплоне стоит памятник Хемингуэю; ведь поездки в этот город дали ему материал для создания незабываемых «испанских» глав его романа «И восходит солнце».
Компания туристов побывала также в Валенсии, Мадриде, других городах. Затем она распалась, ее участники разъехались в разные стороны. Хемингуэй вернулся в Париж и засел за роман, первые наброски которого были сделаны в Испании. Он так вспоминал о своем состоянии в то время: «Когда я принимался писать, то совершенно не знал, как следует работать над романом: я писал слишком стремительно и каждый день заканчивал работу только тогда, когда мне уже нечего было сказать». Первый вариант романа был написан за шесть недель, к концу сентября 1925 года, но, по зрелому размышлению, удачным Хемингуэй его не считал. Переработка же заняла около пяти месяцев: Хемингуэй перекраивал рукопись, шлифовал стилистически, сократив попутно примерно на одну треть. В апреле 1926 года он, наконец, сдал ее в производство.
Тем временем душевное состояние Хемингуэя отнюдь не было безмятежным. В жизнь писателя вошла новая женщина: это — Полин Пфейфер, молодая богатая американка, дочь промышленника, президента компании по производству пива в Арканзасе. Вместе со своей сестрой Вирджинией она жила в Париже, где работала редактором местного издания журнала «Воуг» («Мода»): миниатюрная, изящная, всегда со вкусом одетая, умеющая поддержать светский разговор, выпускница университета Миссури, она внешне напоминала некоторые модели, рекламируемые ее изданием. В Париж, как считали некоторые, Полин приехала, чтобы найти подходящего мужа. Вскоре она вместе с сестрой стала бывать в доме Хемингуэя, выгодно конкурируя с Хедли, скромно одетой и поглощенной своими семейными заботами. Эту ситуацию Хемингуэй художественно воспроизвел в посмертно изданном романе «Райский сад» (1986).