Казума зарычал от злобы, но поднял карту с топа колоды и довольно ухмыльнулся, его взгляд скользнул по тонкой ткани трусиков сестренки, он видел, как тонкая ткань прилипла к ее лобку, видел, как половые губы виднеются через ткань. Видел он и небольшое пятнышко влаги на ткани, после чего с шумом сглотнул ком терпкой слюны – я использую карту Внезапный Сюжетный Твист, и под действием этой магии, я могу превратить Лоли в Злодейку из Отоме.
– Злодейку, да? Сильный ход… черт, у меня похоже проблемы… – Лина облизнула засохшие от жары губы, ее розовый язычок оставил на губах влажный след, Казума увидев его захотел запечатать эти милые, розовые губки своими, получить самый страстный в мире поцелуй. Чем дольше он находился рядом с Линой, тем труднее было себя контролировать, особенно, когда они оба почти голые — я думала, ты попытаешься превратить свою Лоли в Легальную Лоли или Принцессу Вампиров, но Злодейка, вот это сильный ход. Грязно играешь, братик -- в ее голосе чувствовалась агрессия и угроза, она воспринимала эти игры слишком серьезно.
– Злодейку любят все, даже те, кто женщин воспринимает за мебель.
– Хорош болтать и бросай уже на инициативу – нервно и раздраженно ответила Лина, явно его подгоняя.
Уже чувствующий скорую победу, Казума бросил кубик, выпала единица. Его сердце словно остановилось, а вся жизнь пролетела перед глазами…
– Хах! Закон подлости, не иначе? А? Братик? Чего ты замолчал. Пару секунд назад ты был таким уверенным в своих силах – Лина не упустила шанса немного позлить кузена, она была той еще злобной дьяволицей и просто сукой – а что у нас тут? Школьница и Милфа – две новых карты легли на стол – превращаю Милфу в Мать Драконов, а Школьницу с помощью заклинания Исекай делаю Героиней и вуаля – твоя Злодейка полностью заблокирована. У меня безумная и больная на башку баба на драконе, готовая сжечь твой город, а у тебя и защитников то нет? Не стоило тратить всю ману на эволюционировано Злодейки. Это пушка, спору нет, только вот ты не учел, что это стеклянная пушка. Мне бросить на проверку урона?
– Не стоит, я проиграл – смиренно ответил Казума.
– Уверен? Врятли я снесу тебя за один ход, так что еще можешь побарахтаться.
– Нет, спасибо, я хочу чтобы этот позор поскорее закончился… получи уже свою награду и удовлетворись – Лина с любопытством наблюдала за большим, набухшим шлангом, грозящим вырваться из ткани трусов, Казума потянул руку к бедрам чтобы снять их, а потом… опустил ногу вниз и снял носок, кинув его на пол – у меня еще 2 предмета одежды осталось, а у тебя только один, думаю, мне повезет.
– Т-ты… ты мошенник! – Лину всю аж передернуло, ее лицо стало красным от гнева, и она бросила оставшиеся в руке карты в лицо Казуме. Не вышло. Она бросила их так сильно, что ее замах создал поток воздуха, и тонкий легковесный картон порыв ветра по дуге унес куда-то ей за спину.
– Я проиграл – подал плечами парень – и что дальше?
– Убирайся из моей комнаты, и возвращайся, когда научишься проигрывать!
– Нет, я не уйду – усмехнулся Казума.
– Убир… – она не успела договорить, Казума перегнулся через стол и закрыл ее губы поцелуем. Он подался вперед, небольшой складной столик опрокинулся на бок, карты, фишки и кубики разлетелись по комнате, он наступил пяткой на валяющийся на полу журнал манги и едва не поскользнулся, чудом сохранив равновесие и не упав.
Лина упала на спину под его весом, сопротивляясь поцелую, сопротивляясь языку, что проник через ее губы в рот и принялся там вертеться, словно угорь на сковородке.
– Я хочу тебя Лина. Хочу тебя и не уйду, не получив свое – смело заявил он, пришел через отомстить за все те годы, что он страдал, когда жил в этом доме с тремя красотками, когда ежедневно его многочасовой стояк грозил выкачать всю кровь из мозга, а его шары болели, будто набиты песком. И все те мозоли, что были расплатой за самопомощь, с хотя бы минимальным и краткосрочным эффектом, но это было хотя бы чем-то. Лина вернула парня в этот дом, в этот филиал ада на земле. Она постоянно играла и забавлялась с ним, только вот он не игрушка и она скоро это поймет. А пока, Казума принялся опускаться все ниже, покрывая жаркими поцелуями ее шею, грудь, ключицу, снова грудь, живот, снова грудь (эй, да хорош!), опять живот, пупок, лобок… она ощутила горячее сопение Казумы, когда тот стянул ее тонкие трусики, спустив их до самых колен, ощутила его дыхание на своем сокровенном месте и язык, прикосновения которого сводили с ума и заставили зажать рот ладонью, чтобы не кричать на всю улицу.