И вот, наконец, он перед ней! Медленно она коснулась его головы и погладила волосы, от чего тот шелохнулся, но не проснулся. И в этот момент ее словно ударило статическим электричеством – ее соски и клитор словно пронзило током, как раз те самые чувственные места, ныне украшенные небольшими и тонкими золотыми кольцами заныли словно их долго терли и щипали. Она закрыла ладонью рот стараясь сдержать стон, и зажмурила глаза. Ее любовный сок запачкал белье и мутными маслянистыми каплями попадал на белье и простынь, оставляя на ткани крупные темные капли и разводы.
Ладонь нырнула под тонкую футболку, она пришла в его комнату только в футболке, что сейчас как мешок была на ее худом теле, и тонких трусиках, что некогда были девственно белыми. И когда она уже была готова запустить руку в его трусы и сжать так долго и так сильно, и так страстно желаемый жезл… она услышала тонкий стук ногтей по косяку двери и испуганно обернувшись, застыла словно олень в свете фар выбежавший на дорогу – Саори сложив руки на груди и надув щеки смотрела на нее, словно на напакостившего ребенка.
- У тебя новые украшения? Интересная концепция… - усмехнулась та, хотя и не выказывая признаков веселья. На ее лице была ревность, правда Юлия тогда не понимала, что эта холодная и гордая Саори испытывает зависть и ревность к своей матери, которая первой добралась до ее дорогого братика, человека к которому она и сама уже многие годы питает вовсе не сестринскую любовь.
- Ты мешаешь ему спать, пойдем уже… и раз ты так сильно этого хочешь, я постараюсь тебя удовлетворить – сказала та, тихим и довольно зловещий шепотом.
И Юлии, ничего не оставалось, кроме как последовать ее словам и нехотя подняться с постели на которой лежал столь дорогой и желанный мужчина, и пойти вслед за Саори, предаваться страстным лесбийским утехам, которые уже не могли удовлетворить ее демонический голод…
Впрочем, она знала, что позже ночью Саори уедет в мастерскую, у нее появилась недавно новая подработка по ремонту мотоциклов и она будет всю ночь и утро копаться в железных конях и даже на учебу поедет прямо оттуда. Саори была взрослее и умнее большинства девушек ее возраста, не тратила деньги на сладости и модную одежду, но содержать в идеальном состоянии «Сузуки Катану», ее единственную после секса радость и источник удовольствия – было довольно дорогостоящей задачей. Юлия сделала вид, что поддалась и смирилась, она подождет утра и заберет свое позже, в ванной. Да, так она и решила, и вот, несколько часов спустя долгожданный член Казумы вошел в ее киску.
***
Интенсивный стимул в горячем и истосковавшемся по сексу лоне, заставил ее издать пронзительный стон переходящий в крик, к счастью частично заглушаемый шумом воды, но они уже не могли остановиться, даже рискуя перебудить весь район… она выгнула спину, потом наоборот сгорбилась и чуть согнула колени, опускаясь ниже, теперь угол под которым в нее входили, стал более прямым, и головка члена могла проникнуть глубже, целуя ее матку желающую испить семя. Удовольствие волнами проникало в ее тело, резонируя от груди к клитору и обратно, ее пирсинг был словно приемник сигналов настроенный на волну удовольствия и сексуального освобождения, словно прошел многомесячный срок заключения и ее выпустили на волю, освободив от кандалов и решеток ее истинную, жадную до секса и плотских утех сущность.
Она касалась пальцами клитора, играя с колечком на нем, иногда опуская пальцы ниже и касаясь горячего члена, что входил в нее, пальцами касаясь горячей плоти. Она оттягивала тонкий край кожи с клитора, лаская и натирая его кончиком большого пальца, а ее большие упругие груди, уже были в руках юноши, приятно терзающего ее соски с колечками-пирсингом на них. Он сжимал их так сильно, будто собирался выжать из них молоко, а если говорить без лишнего романтизма, то просто взялся за них, пытаясь сохранить равновесие. Их спины и бедра поднимаются и опускаются, двигаются взад и вперед, рот женщины небрежно открывается, только для того, чтобы его пальцы коснулись ее губ и языка, проникая внутрь, он и сам дышит устало и тяжело, будто бежит марафон. Глаза женщины, наконец, получив то, о чем мечтала такими долгими и холодными ночами – наконец обретено. На ее спине проявляется нечто вроде татуировки, как у якудзы – жуткая морда демона с рогами, выпученными глазами и высунутым языком. Она нарисовала словно волшебными чернилами и люди не связанные с миром богов и демонов, ни за что ее не увидят. Но морда явно недовольна. Демоническая сущность поселилась в несчастной домохозяйке, днями и ночами терзая ее, и заставляя желать то, что она никак не могла получить, и вот сейчас – божественная силу способная разрушить любое проклятие и сокрушить магию, и даже божественную волю – изгоняла ее.