Я не очень хотел. Я человек простой, и все эти странные игрища мне кажутся глупой затеей. Но как я могу отказать кузине, когда она так сильно пылает энтузиазмом? Пристроившись сзади, я схватил ее за задницу, и немного раздвинул ей ягодицы, чтобы лучше прицелиться в щель, которая была гладкой и хорошо выбритой. Наконец, направив головку пениса к цели, я медленно и плавно, ввел эту штуку внутрь Эрири, отчего по ее телу пошла мелкая, пусть и короткая волна дрожи, судорога коснулась даже ее киски, отчего та сжалась мой член, вызвав еще немного дрожи, но на этот раз от удовлетворения. Я начал двигаться, постепенно наращивая темп, а что до моей кузины, то увидев, как ее «отражение» от экстаза высунуло язык, широко открыв рот, она не придумала ничего умнее, чем сделать тоже самое, лизнув экран камня. Спорное с точки гигиены решения, но видя как моя кузина словно целует свое отражение, я не сумел сдержать внезапный порыв и кончил, наполнив ее влагалище большой порцией густой спермы, отчего из ее сосков брызнуло молоко, начав медленно стекать по экрану.
— Только не говори, что это все? — предупредила меня Эрири таким тоном, что я понял, если после всех сложностей в подготовке эвента, я скажу, что мне этого хватит, то меня утопят в этом самом онсене.
— Я только начал… дай мне минутку перевести дух и… — Мужчины… какие же вы нелепые существа… — протянула Эрири недовольным тоном так, будто готовилась истребить весь мужской род — вечно вам нужна помощь…Не успел я понять, о чем идет речь, как Эрири уже опустила на колени, широко расставив согнутые ноги в стороны, так что семя начало вытекать из нее, сама же крепко схватила меня за яйца, видимо, чтобы не убежал, и принялась делать мне минет, прикрыв глаза и с таким выражение лица, будто сосать мой член высшее наслаждение в мире. Ее язык убрал все оставшиеся капли семени, она даже увлеклась и высосала остатки из уретры, ее техника, вкупе с таким довольным выражением лита, будто она выиграла миллион йен в лотерее, даже не участвуя в лотерее — сработали. Мой клинок был полностью готов к новой битве. Я не стал ждать пока она снова устроиться у «зеркала» и продолжит глупые ролевые игры, так что просто поставил ее в догезу, так что у нее высоко поднялась попка и примерился для нового удара. Ее влагалище было все еще довольно сильно заполнено любовными соками и спермой, так что я выбрал другую дырку, находящуюся чуть выше. Эрири лишь пару раз удивленно пискнула, и следующие несколько минут прошли для нас обоих в довольно интересном занятии. Другая пара тоже вскоре закончила и онсен опустел, так что Эрири выключила экран, и камень вновь стал обычной глупой декорацией, и потом мы все же приняли душ и нормально вымылись. К слову, когда мы уже собирались выбираться из воды и идти домой, тело моей кузины вновь окутал зловещий туман, и она вернула свой истинный облик, от радости, я принялся обнимать и целовать ее так сильно, будто не видел год.
— Не устраивай больше такого, ладно! — я попытался взять с нее обещание, не повторять таких сюрпризов и не расшатывать мою нервную систему, но она ответила лишь:
— Еще чего!
Вскоре мы вернулись в гостиницу, вернее по пути зашли в кафе и наскоро перекусили, чтобы не идти спать с пустыми желудками, и очень усталые, истощенные и вымотанные — легли на кровать и уснули. А завтра ведь будет еще один такой же тяжелый день!?
Глава 22 Тре VS Чин
6.1
Тре резко пригнулась и тактически перекатилась в сторону, темное щупальце, устремившееся к ней с явно дурными намерениями, лишь прошлось по щеке, немного содрав кожу, словно по коже прошлись наждачкой. Это не была серьезная рана, скорее небольшой порез, но сердце самурая переполнилось гневом, от столь наглого нападения. Она пыталась броситься вперед, и контратаковать, но все же передумала и поступила разумнее — отпрыгнув в сторону, и правильно сделала, ибо с десяток тентаклей пропахал землю на том месте, где она только что находилась.
— Хватит бегать, это не весело! — в голосе Чин чувствовалась какая-то детская обида, а милое личико лоли выглядело так, будто она сожрала лимон. По ее щекам и лбу тек пот, но врятли простое управление парой десятков тентаклей могло так сильно ее истощить. Она явно тратила энергию и очень много на нечто иное. Она задумала какой-то коварный план или ловушку, но что с этим понимание делать, Тре не знала. Хотя они с Чин некогда состояли в одной группе, они мало общались. Чин вообще была нелюдимой. Она стала первой, кто присоединился к Лемегетону, став его марионеткой, и была жуткой садисткой. Лемегетон много кого из девушек, точнее пятерых, захватил под свой контроль и заставлял сражаться на своей стороне. Некоторым это не нравилось, Тре было наплевать. Это не было так уж важно, главное, что она могла пройти свой путь меча, сталкиваясь с сильными соперниками, а раз это игра на выживание — ее не мучала совесть, ведь здесь не было невиновных. А вот Чин — наслаждалась свалившейся на нее силой. Маленький злобный гремлин. Она всегда была сучкой с черным сердцем, просто раньше маленький рост и недостаток силы не позволяли ей проявить свою темную сущность психанутой маньячки и манипулятора, играющего чужими жизнями. А когда на нее свалилась эта сила, все изменилось. Теперь она могла вредить людям, неважно были они виновны или нет. Больная на голову садистка, мелкое зло во плоти! Аватарами Левиафана стали пять девушек, и хотя они были в одной команде и формально сражались на одной стороне и за одну цель, друзьями они не были. Это было больше похоже на клубок змей, чем на единую силу и команду.
Но думать о подобном времени не было, Тре успешно избежала еще несколько атак.
— Хватит уже убегать! Правда, хватит! Это тебе не поможет! — сказала Чин, начав тяжело дышать, будто делала подход и подняв штангу, поняла, что сил опустить ее — уже не осталось. Она была сильно вымотана, но чем? было хорошо, что мелкая тварь на пределе сил, но… на что, черт возьми, ушли ее силы?
— Я просто хочу немного обнять тебя, так иди же ко мне! — Чин все еще вися в паре метров над землей, упираясь своими щупальцами в землю и даже уходя ими сквозь вскопанную землю, песок и асфальт, за несколько минут обычная дорога была перекопана так, будто ее бомбили.
— Хватит убегать! — рявкнула она, когда Тре в очередной раз избежала атаки и срубила мечом несколько щупалец. Хотя она была полна гнева, ее недовольные яростные крики больше походили на милое рычание злобного котенка. Она шипит, а все вокруг смеются, потому что это выглядит мило. Даже Тре, даже в этой ситуации не удержалась от усмешки, что было для Чи равносильно удару под дых.
Она аж вскипела от ярости, став красной как помидор и Тре поняла, что перегнула палку. Под сотню щупалец бросились на нее разом. Для одновременного управления таким количеством тентаклей надо реально постараться, это как управлять сотней рук одновременно. Тре поняла, что это ее шанс и бросилась вперед, разрубая на ходу собравшиеся в группу щупальца, когда они были так плотно скучкованы, это как траву косить.
— Я убью тебя, сучка мелкая! — заорала Тре, прорвавшись сквозь преграду и бросившись вперед замахиваясь катаной. Чин на мгновение оказалась в ступоре, но тот долго не продлился. Вокруг ее руки обвилось несколько щупалец, превратившись из желеобразной темной энергии в нечто вроде металла цвета вороньего крыла, создав тем самым импровизированное лезвие и покрыв защитой всю ее короткую ручку до локтя.
Клинки скрестились, и раздался скрежет металла, даже искры разлетелись во все стороны.
— Это не честно! — рявкнула Тре.
— Это? Вовсе нет. А вот это… — она улыбнулась своей самой садисткой из улыбочек, и ее глаза сверкнули алым — вот это, уже нечестно! — Тре даже не успела понять, что случилось, как нечто длинное и сильное, словно питон обернулось вокруг ее спины и поясницы, и сдавило ее тело так сильно, что ребра начали трещать. Она попыталась заорать от боли, но из горла донесся только сдавленный хрип. Она попыталась вновь ударить Чин, стоит отдать должное, даже не имея возможности дышать, она не отступала и продолжала бой. Хотя это была лишь тщетная попытка спастись. Пятая блокировала удар, а щупальца вырвали меч из ослабевшей руки самурайши. Когда катана, упала на землю, все было кончено. Третью опутали щупальцами за все конечности и подвесили в воздухе, словно муху, застрявшую в паутине.