Все это барон рассказывал по вечерам, когда возвращался из рейда. Полученные сведения только укрепили Фэдмара в желании разбить войско графа — тем больше будут его заслуги перед королем и тем больше, соответственно, награда… если победит его величество, разумеется. Об ином исходе в замке Игмор старались не говорить — к чему дразнить демонов? Spes bona confirmat animos datque vires. [32]Обитатели крепости на горе готовились к обороне — чинили поврежденные стены, заново оснащали оперением стрелы, приводили в порядок доспехи и конскую сбрую. Крестьяне, которых пригоняли в замок для тяжелых работ, глядели с опаской и не скрывали радости, покидая Игмор к вечеру.
Барон присмотрел несколько удобных местечек, где можно будет устроить засаду лигистам. Новых людей он не набирал, опасаясь предателей и графских шпионов, а за солдатами, служившими прежде Сьердану, велел приглядывать своим ветеранам. Наконец лазутчики донесли — войско зеленого рыцаря снялось с лагеря у пепелища и держит путь на север, приближаясь к Игмору. Фэдмар сразу повеселел и велел выступать навстречу. Он бодрился и всячески старался вдохнуть боевой дух в своих людей, однако солдаты не слишком рвались в бой: как-никак их едва набралось полсотни против отряда в четыреста человек. Разумеется, все понимали, что две трети неприятельского войска составляет прислуга, но и она может принять участие в драке, да если и не считать сервов — все равно численный перевес противника оставался внушительным. Воины, разумеется, не роптали — бессмысленно. Если Игмор решил дать бой в поле, отговорить его невозможно. Игмор выше всех. Так что собственные сомнения и страхи воины держали при себе, к тому же каждый тешил себя надеждой — их грозный предводитель всегда побеждал, так почему бы ему не выиграть и в этот раз? Не счесть, сколько раз барон оказывался в неудачной ситуации, однако в конце концов неизменно брал верх над куда более сильными соперниками. Наверняка и в этот раз фортуна окажется к нему благосклонна!
Фэдмар предполагал, что лигисты сперва отправятся к Трибуру, чтобы занять город, а уж потом приступят к осаде Игмора. Это было бы логично, поскольку взять замок непросто и скорее всего такой подвиг потребует немалого времени. Однако люди Оспера снялись с лагеря и направились к родовому гнезду барона. Возможно, их начальник попросту был чересчур самонадеян, а возможно, у него не было сомнений, что город падет, едва прервется связь с сеньором…
Как бы там ни было, лазутчики доносили: враг держит путь к Игморскому холму, оставляя в стороне дорогу на Трибур. Барон объявил:
— Прекрасно! Я присмотрел отличное местечко, чтоб встретиться с мергенскими щеголями! Клянусь копытом Сатаны, нам даже не придется ничего готовить заранее. Мы побьем их!
Ридрих сперва отнесся к дядиным словам довольно скептически, но когда своими глазами увидел «отличное местечко», решил, что шансы, пожалуй, в самом деле есть. Тракт, проходя через лес, сужался и огибал небольшой холм, поросший искривленными елями, а к повороту примыкала просека, почти незаметная с дороги, поскольку ее прикрывал густой подлесок, разросшийся после того, как ушли лесорубы. Уйди чуть в сторону от дороги — и откроется вырубка, где молодой лес не успел подняться, оттуда можно прискакать галопом, тоненькие низкие деревца не станут помехой. Большую часть графского отряда составляет пехота — эти не устоят, если на них внезапно ударить. Тогда наверняка начнется паника, солдаты побегут, к тому же по другую сторону дороги болотце — глядишь, и туда кто-то из лигистов угодит, удирая от всадников. Единственное слабое место в плане Фэдмара — нужно очень точно рассчитать момент удара и вовремя дать команду гнать коней. Чуть запоздать или начать немного раньше — все пропало. Это понимал и барон, потому велел Астону, самому толковому солдату, затаиться у дороги, чтобы дать знак, когда придет время атаковать. Латник хмуро кивнул — понимал, какая на нем ответственность.
Оставив наблюдателя в кустах, Фэдмар с остальными отправился по просеке в лес. До появления неприятельской колонны оставалось не меньше часа, но держались все настороже. Отфриду отец велел забраться на дерево и наблюдать. Должно быть, хотел подстраховаться на тот случай, если Астон не сможет подать знак вовремя. Разумеется, сам солдат об этом не знает и будет стараться, как если бы в самом деле все зависело только от него. Затем барон отдал еще один удививший Ридриха приказ:
— Бейте сильно, но поглядывайте в мою сторону. Едва велю, отступать на просеку — и за мной во весь опор. Вовсе не обязательно истребить их всех в первом бою, всегда ведь можно повторить. Кто отстанет или потеряется — пробирайтесь в Игмор. Но лучше не теряйтесь.
В самом деле, подумал Ридрих, всех лигистов убивать не обязательно, если цена победы окажется чересчур велика. Достаточно нанести такой урон, что они не смогут взять Игмор. А долго осаждать замок враги не станут — когда их войско, преследующее короля, окажется неподалеку от здешних краев, Оспер, конечно, отзовет своих псов для участия в общей охоте…
Потянулось ожидание. Солдаты спешились. Кое-кто бродил, чтобы размять ноги, несколько человек присели в тени на краю вырубки. Один снял шлем и вполголоса молился, другой строгал палочку кинжалом, задумчиво разглядывая отлетавшие щепки. В ожидании неизбежной схватки солдат охватила странная смесь скуки и тревоги. Когда закончится вынужденное безделье и начнется схватка — кто из них уцелеет? Кому суждена гибель? В круговерти рукопашной эти мысли отступают, но ожидание делает их нестерпимыми. Скорей бы уж началось.
Издалека послышалась птичья трель — Астон подавал знак. И тут же сверху, из древесной кроны объявил Отфрид:
— Они показались.
Барон махнул рукой, одновременно призывая к тишине и приказывая готовиться к скачке и бою.
— Что видно? — окликнул он сына.
— Пока немного, лес скрывает. Знамена вижу. Сейчас… Сейчас…
Латники без суеты, но быстро садились в седла, пристегивали шлемы, готовили оружие.
— Ну? — нетерпеливо поинтересовался Фэдмар.
— Вот они выезжают… Впереди, кажется, Эстервель… Еще кто-то с желто-лиловым гербом, потом еще… Вроде я их знаю.
— Ясно, — констатировал барон, — первыми едут наши, местные. Показывают дорогу… Или этот дурень, графский лакей, ждет, что мы встретим их прямо на дороге? И нападем первыми? Даже дозор не выслал — надеется, что ударим в лоб и первыми растопчем местных, набранных здесь?.. Много их, Отфрид?
— Едва ли полтора десятка конных вместе с вассалами. Три значка вижу точно. О, вот показались люди графа. Впереди рыцарь в зеленом. Отец, он настоящий великан!
— Какой еще великан? — поморщился барон. — И говори тише.
— Но нас не услышат…
— Я не хочу пропустить знак Астона. За этим зеленым едут конники? Да? Так я думал! Хе-хе… Потом пойдет пехота, тогда всем готовиться. Отфрид, когда поскачем, спустишься, прихватишь Астонова коня — и за нами следом!
— Да, отец. Идет пехота!
Барон с лязгом опустил забрало и пошевелил меч в ножнах. Солдаты подобрались в седлах. Наконец-то. Сейчас!
Отфрид вполголоса считал проходящих пехотинцев, ему было плохо видно, и он слегка нервничал. Пеших шагало довольно много, они растянулись по дороге… Наконец баронет заявил, что показались верхушки фургонов — обоз, идущий в хвосте конвоя. Даже если за повозками следует арьергард, он не сможет протолкаться мимо телег. Едва Ридрих успел об этом подумать, Астон высвистел условный знак, барон рявкнул: «Вперед!» — и первым пустил коня галопом. Солдаты тяжело поскакали следом. Здоровенный конь Фэдмара продирался сквозь молодые побеги не успевшего подняться леса, ломал хрупкие стволы и топтал в щепу кусты.