========== Глава 1 ==========
— Говорят, ты скоро уедешь? — Нелей присел на камень рядом с Кассандром и положил руку на его плечо.
— Да, — вздохнул тот, не поворачиваясь, продолжая глядеть на чаек, летающих над волнами, — отец хочет, чтобы я стал учеником его друга Реса.
— А ты не хочешь? — юноша заставил Кассандра развернуться и посмотреть себе в глаза. — Не хочешь?
— Я не знаю, — после паузы ответил тот, — в последний раз я видел этого… Реса, когда мне было десять, не помню его толком, только бороду… черную. А вот он, похоже, меня запомнил, раз приглашает к себе, отец показывал мне его письмо, там он себя уже называет моим поклонником, а меня своим Ганимедом*.
— Вот как… — Нелей прикусил губу, — значит, дело серьезное.
— Отец говорит — это честь для меня, а Рес может очень многое мне дать. Ты знаешь, в последнее время дела у нас идут не очень, — Кассандр вздохнул — бедность с каждым днем все ближе подбиралась к дверям их дома.
— Не только у вас, неурожай принес всем нам беды… — кивнул юноша, запуская пальцы в свои черные кудри, — я бы благословил богов, если бы они и мне послали такого поклонника.
— Рес обещал щедро вознаградить отца за меня, — в синих глазах Кассандра мелькнуло что-то похожее на иронию и тут же пропало. — Отцу не помешает пара мин*.
— Сколько? — ошеломленно переспросил Нелей.
— Две мины.
— Ого! Это же целое состояние!
— Да, — Кассандр спрыгнул с камня на песок и пошел к воде.
Они сидели в крохотной бухте, втиснутой между скал — тут можно было не опасаться разбить ноги о камни, желая искупаться. Говорили, что Посейдон специально сделал такие купальни, чтобы эллины могли наслаждаться лаской моря и возносить хвалу милосердному богу.
Нелей последовал за другом, в который раз поймав себя на мысли, что откровенно любуется им. И было как-то странно осознавать, что совсем скоро он уже не увидит Кассандра, не услышит его голоса, не одержит очередную победу в учебном бою. Для Нелея давно стало особым удовольствием бороться с Кассандром, подминать под себя гибкого, но не очень сильного друга и слышать, как стучит его сердце. Вдыхать запах разгоряченного тела, от которого кружилась голова, и неохотно разжимать руки, выпуская Кассандра из захвата, хоть именно этого хотелось меньше всего.
В своих мечтах Нелей всегда поступал иначе — принимался осыпать поцелуями лицо и шею друга, зарывался пальцами в светлые волосы, играя шелковистыми прядями. А Кассандр будто бы отвечал ему сначала робко и как бы нехотя, а потом — загорался такой же страстью. Но это происходило только в мечтах и сновидениях юноши, а на самом деле все заканчивалось совсем иначе: он просто поднимался на ноги и подавал Кассандру руку, а тот снова проклинал себя за то, что проиграл. Он вообще болезненно переносил поражения, даже в этих, ненастоящих боях. Гордости в Кассандре было куда больше, чем силы, это Нелей понял уже давно.
А еще он знал — родись его друг в Спарте, Кассандра сбросили бы со скалы, потому что был тот болезненным и слабым, и до трех лет тень Танатоса не раз возникала над его головой. Нелей знал об этом, потому что их семьи дружили, а отец имел привычку громко обсуждать с мужчинами новости. Да и в палестре* Кассандр долго был одним из самых слабых мальчиков. Ему неоднократно доставалось от более крепких товарищей, но, к чести золотоволосого мальчишки, он никогда никому не жаловался и не плакал — переносил побои молча, стиснув кулаки и сжав побелевшие губы. Собственно, и дружба их началась, когда Нелей влез в драку, решив, что трое на одного — недостойно мужчин.
В той драке они вышли победителями, да и потом количество желающих почесать кулаки о ребра Кассандра значительно поубивалось. В отличие от друга, Нелей, рожденный спартанкой от победителя Олимпийских игр, был силен не по годам и ловко управлялся с оружием — иметь его соперником не захотел никто, и если уж Нелею взбрело в голову стать покровителем этого «червяка» — так тому и быть, а вскоре в палестре заговорили о том, что Нелей и Кассандр делят одно ложе.
На одном ложе они и правда спали — один единственный раз зимой и совсем не так, как хотелось бы Нелею. В ту ночь Кассандр плохо себя чувствовал — после ужина его долго тошнило, а потом и вовсе вывернуло. «По всей видимости, съел что-то не то», — решили тогда опекуны, приказали рабу напоить мальчишку укрепляющим отваром и велели ложиться спать.
Нелей же сначала просто сидел у постели друга, а потом, видя, что тот дрожит и никак не может согреться, решительно забрался на ложе и прижал Кассандра к себе: «Так будет теплее», — спокойно пояснил в ответ на вопросительный взгляд. Кассандр молча кивнул и улегся удобнее, тесно прижался к Нелею и очень скоро перестал дрожать и стучать зубами, а потом и вовсе заснул. А сам Нелей так и не смог уснуть в ту ночь — так близко был тот, кого он уже давно видел своим возлюбленным. Так доверчиво прижималось к нему смуглое, загорелое тело, так сильно пахло им, что сон сбежал, а тело отчаянно желало слиться с безмятежно спящим мальчишкой.
Но всё, что Нелей тогда себе позволил — просто гладить Кассандра по спине, всякий раз одергивая себя, когда рука норовила опуститься с поясницы вниз. Это была настоящая пытка, испытание для воли и Нелей его выдержал. Наградой стала дружба, которая крепла день ото дня, но… не становилась тем, о чем мечтал Нелей.
Кассандр намеки — иногда очень откровенные — просто не замечал или быстро менял тему разговора. Даже совместное чтение стихов о любви мужчин друг к другу, не произвело, казалось, на него особого впечатления и не заинтересовало так, как на это надеялся Нелей.
— А ты бы хотел вот так? — спросил он тогда, указывая на рисунок, изображающий мужскую страсть.
— Да, — кивнул Кассандр, — обрести своего Ахиллеса — это милость богов.
— Обрести? Значит, ты пока ещё не… — скрыть разочарование Нелею не удалось.
— Да, — без тени лукавства или игры раздалось в ответ, — я знаю, что такое дружба, — тут Кассандр улыбнулся Нелею так, что у того больно екнуло что-то в груди, — а любовь, такая как у них… Чтобы быть готовым умереть за возлюбленного — такого я пока не чувствовал. Вероятно, Эрот еще не вынул из колчана стрелу для меня, — заключил он, отодвигая свиток, ставя точку в разговоре, на который Нелей возлагал очень большие надежды.
И все же юноша продолжал мечтать, что рано или поздно Кассандр всё поймет, но… Иногда надежды крошатся, как сухие водоросли, стоит только к ним прикоснуться. О том, что Кассандр очень скоро уедет в дом покровителя Нелей узнал два дня назад, но до сих пор не верил, считал это очередной сплетней или просто не хотел верить?
Между тем оба они уже подошли к кромке прибоя: Кассандр снял хитон, швырнул подальше и побежал к воде, Нелей сбросил свою одежду и поспешил следом. Он плавал куда лучше Кассандра и очень быстро настиг друга, нырнул и уже под водой обхватил того за пояс, как бы желая утянуть на глубину. Но делать этого не стал — вынырнул, продолжая держать Кассандра в объятиях, и сказал, глядя в глаза:
— Я не отпущу тебя.
— Почему? — бровь изумленно приподнялась, но попыток вырваться Кассандр не делал.
— Потому что не хочу, — упрямо заявил Нелей, притягивая того ещё ближе, — потому что люблю тебя, — негромко добавил юноша и замер, ожидая ответа.
— И я тебя, — улыбка теплая и искренняя, но совсем не такая, на которую рассчитывал Нелей, — ты мой лучший друг, я буду безумно по тебе скучать, — добавил Кассандр со вздохом, — там мне точно будет не до смеха.
— Друг, — едва слышно повторил Нелей, все еще не разжимая рук, — и только?..
— А этого мало?
— Да! Да, во имя Эрота! — так долго сдерживаемая страсть вырвалась наружу в этом отчаянно-протестующем крике, спугнувшем чаек, присевших было на скалу. — Я хочу, чтобы ты был моим возлюбленным! Вот чего я хочу, — Нелей коснулся губ друга и поцеловал, вкладывая в этот первый поцелуй всю силу своего желания, надеясь зажечь в Кассандре ответный огонь. Но… очень скоро он понял, что и эта мечта хрустнула сухой водорослью — тот не сопротивлялся, но и не разжимал губ. И как ледяная вода, попавшая на разгоряченную кожу, эта безучастность охладила кровь Нелея — руки разжались и он отступил на шаг: — Скажи, что любишь меня так же, как я тебя! — так же отчаянно спросил, вглядываясь в синие, спокойные как сегодняшнее море глаза и читая в них ответ, тот, который так и не произнесли плотно сомкнутые губы. — Скажи!.. Молчишь… Не любишь, — Нелей развернулся и побрел к берегу, чувствуя, как близки сейчас предательские слезы и надеясь, что сумеет с этим совладать.