— Кто-то донес про Хэ Дацина! Этот проклятый плотник привел в дальний сад целую толпу народа! Сейчас они раскапывают могилу! Я хотела убежать, но прислужник сказал, что ворота под охраной — выйти никак нельзя. Что делать?
Несмотря на весь свой ум и самообладание, Цзинчжэнь испугалась не на шутку.
— Этот Куай работал у меня вчера, а сегодня привел людей. Стало быть, ему все известно. Не иначе как кто-нибудь из наших проболтался, а этот пес тут же побежал с доносом в дом Хэ. Никто другой нашу тайну выведать не мог.
Ученица Цзинчжэнь стояла ни жива ни мертва. Она горько раскаивалась в том, что сказала мастеровому накануне.
— Этот Куай давно замышлял что-то недоброе, — сказала одна из послушниц Кунчжао. — Позавчера он подкрался к кухне и подслушивал наши разговоры. Мы его, правда, заметили и прогнали. А кто проболтался, мы не знаем.
— Ладно, об этом потом, а что сейчас делать? — остановила Кунчжао свою ученицу.
— Бежать! Другого выхода нет! — решила Цзинчжэнь.
— Но ворота под охраной, — напомнила Кунчжао.
— Сейчас узнаем, что делается у задних ворот, — сказала Цзинчжэнь и отправила прислужниц посмотреть.
Прислужник вернулся и сообщил, что у задних ворот никого нет. Наказав ему крепко запереть двери дома, обрадованные монахини собрали все серебро — остальное добро приходилось бросить — и выскользнули через задние ворота, заперев их за собою снаружи.
— Где нам укрыться? — спросила Кунчжао.
Большой дорогой идти нельзя — нас тут же заметят. Пойдем тропкою. Пока спрячемся в обители Великого Блаженства. Обитель малолюдна, искать нас там не станут, — отвечала Цзинчжэнь. — Наставница Ляоюань — добрая наша знакомая, она не откажет нам в пристанище. А когда буря уляжется, мы найдем новое укрытие, понадежнее.
Кунчжао одобрила ее план. Не обращая внимания на ямы и кочки, все побежали по тропинке к монастырю Великого Блаженства. Но это уже к нашему рассказу не относится.
Теперь вернемся к тому, что происходило в обители, покинутой монахинями. Толпа слуг под присмотром госпожи Лу усердно работала под кипарисом. Заступами они разрыли землю и увидели следы извести. Все поняли, что добрались до могилы. Но известь, смешанная с водою, затвердела и сделалась как камень. Чтобы этот камень раздробить, потребовалось много времени. Наконец появилась крышка гроба. Госпожа Пуц зарыдала. Слуги очистили края крышки, но она все не поддавалась. Тем временем караульные у ворот, подстрекаемые неудержимым любопытством, бросили свой пост и тоже побежали в сад посмотреть, что там делается. Увидев, что работа остановилась, они дружно кинулись на помощь. Гроб быстро очистили целиком, кто-то всунул под крышку топор, нажал, и крышка отскочила. Но когда посмотрели на умершего, то увидели, что в гробу лежит не Дацин, а монахиня. Все остолбенели от неожиданности. Сбившись в кучу, слуги едва смели взглянуть друг другу в глаза. Внимательно осмотреть мертвое тело никто не решился, и крышку поспешно закрыли.
— Что ты говоришь, рассказчик! Ведь Хэ Дацин умер совсем недавно. Неужели супруга не узнала своего мужа, хотя бы даже и с обритой головой?
— Нет, почтенные слушатели, все правильно! Когда Хэ Дацин ушел из дома, он был в расцвете сил и красоты. У монахинь, как вы помните, он захворал, долго лежал в постели и отощал до того, что от прежнего Дацина остались лишь кожа да кости. Он бы, пожалуй, и сам себя не узнал, если бы взглянул в зеркало. К тому же слуг и жену сбила с толку бритая голова умершего, и все решили, что это монахиня.
Госпожа Лу накинулась на Третьего Куая.
— Я тебе приказывала разузнать все наверняка, а ты притащил мне пустую сплетню! Ведь это же ни дать ни взять комедия в театре! Как нам теперь быть?
— Послушница все ясно сказала. Какая уж тут сплетня… — пробормотал сконфуженный Куай.
— В гробу-то монахиня, а ты еще споришь! — воскликнули слуги.
— Наверное, не там рыли, надо копать в другом месте.
— Нельзя! Никак нельзя! — вмешался какой-то старик, родич Хэ Дацина. — Того, кто вскроет гроб, закон карает смертью. И кто разроет могилу тому тоже смертная казнь! Мы уже совершили преступление, а если выкопаем еще одну монахиню, вина наша утяжелится вдвое. Надо как можно скорее оповестить обо всем начальство и строго допросить ту послушницу. Может быть, удастся кончить дело полюбовно. Но если монахини нас опередят и явятся к властям первые, не миновать нам беды!
С этими словами все согласились. Слуги побросали лопаты и заступы на землю и гурьбой повалили из сада. Вместе с хозяйкою, госпожою Лу, они обошли всю обитель до главных ворот, но ни одной монахини не встретили.