— Пускай это тебя не тревожит, брат! — воскликнул молодой любодей. В свое время я приобрел весьма чудное средство под названием «весеннее зелье», но, к моему огорчению, оно уже давно лежит у меня без дела… Сейчас я наверное похожу на воина, который не знает, где ему применить свое оружие. Однако едва начнется настоящее сражение, я тут же пущу свой меч в ход. Потру и подмажу, где надо, чтобы биться целую вечность!
— Никакое зелье не способно увеличить мощь оружия, хотя и помогает продлить схватку, — заметил Соперник Куньлуня. — К примеру, живет некий муж, чье естество обладает грубой мощью. Съевши подходящее снадобье, он стал походить на талантливого студента, который перед испытаниями наелся трепангов или каких-то других укрепляющих средств. Его дух и силы окрепли многократно, поэтому свое сочинение он пишет сейчас совершенно свободно. А теперь представим другого человека, чье богатство ничтожно. Перед экзаменами он целыми цзинями[320] глотает «весеннее зелье», трепанги и прочие укрепляющие средства, однако пользы от них никакой! На испытаниях он все равно не напишет ничего путного. Вот почему мне важно знать, как велики твои возможности, скажем, если их считать хотя бы в цунях.
— Вдаваться в подобные подробности мне как-то неловко… скажу лишь, что они немалые! — Полуночник уклонился от прямого ответа, но приятель не отступал и велел ему снять одеяние, даже потянул его за штаны, но сюцай наотрез отказался.
— В таком случае, я вряд ли смогу тебе чем-то помочь! Посуди сам, если во время любовных утех ты чем-то не потрафишь избраннице или, наоборот, причинишь ей боль, она, глядишь, еще поднимет вопль и обвинит тебя в насильстве. Возникнет скандал! Что тогда делать? Выходит, подвел тебя не кто иной, как я!
Поняв причину беспокойства друга, Вэйян улыбнулся.
— Мое богатство, разумеется, увидеть можно, но только не днем. На свету хвастаться им как-то негоже. Впрочем, если у тебя есть на сей счет какие-то сомнения, я могу рискнуть и показать. — С этими словами он принялся расстегивать штаны. — Вот мой жалкий капиталец! Взгляни! — Он сделал жест, как это обычно делает торговец, взвешивая рукой серебро.
Соперник Куньлуня подошел ближе и со вниманием посмотрел. И вот что он увидел:
Соперник Куньлуня закончил строгий осмотр. Он не издал ни единого звука, чем привел молодого сюцая в полное замешательство. Повеса был очень высокого мнения о своих могучих достоинствах.
— Воин, понятно, сейчас несколько обмякший, как это бывает после сражения, надо видеть его в деле…
— Боюсь, и в деле такому воину похвастаться нечем! Можешь убирать! бросил приятель и добавил со смехом: — Ты сильно переоценил свои возможности! Другие обладают богатством в три раза большим. Забавно, чем же ты собирался прельстить чужих жен? Неужели и впрямь вот этим своим капитальцем? Я-то думал, что ты ищешь дев, потому что владеешь каким-то особенным чудом, коим возможно не только удивить, но и испугать человека. Поэтому я поначалу не хотел заставлять тебя раскрывать твои секреты. А оказалось, у тебя не оружие, а жалкий скребок, который годится лишь на то, чтобы почесывать кожу. Для настоящего дела он совершенно не годится!
— Это только по-твоему мое оружие невзрачно и в нем будто нет ни величия, ни мощи. Однако у многих оно вызывает одобрение!.. И уж никак нельзя его назвать бесполезным!
— Любопытно, кто им мог восторгаться? Не иначе только «неразломанные тыквы» или, быть может, зеленые отроки, которые ни в чем ровным счетом не смыслят. Эти, возможно, действительно способны вздыхать от восхищения! Что до людей бывалых, то вряд ли кто-то из них выразит свои восторги!
— По-твоему выходит, у других оружие гораздо солидней?
— Скажу тебе откровенно, на своем веку мне довелось видеть разное, однако столь деликатные проявления, как я узрел у тебя, — это я вижу впервые!