Эдуард Фукс
Erotica. Ренессанс. Буйство плоти
Интимный мир эпохи
О любви в эпоху Возрождения, равно как и во все последующие
Летят столетья, дымят пожары,
но неизменно под лунным светом
упругий Карл у гибкой Клары
крадет кораллы своим кларнетом.
тение книг по истории как средство развлечь себя самым полезным и занимательным образом, наверное, никогда не утратит своей привлекательности. Сколько интересного и поучительного таят в себе перипетии судьбы властителей и полководцев, подробности расцвета и, главное, упадка великих империй, не говоря уже о хитроумных интригах, кровавых заговорах и головокружительных махинациях!
Одного только недоставало во всемирной истории, по крайней мере, в той ее части, что до сих пор выходила на русском языке, — ЭРОТИКИ. Удивительно, но эта тема получше иных прочих уже изучена применительно к современной стадии развития человечества; на таком фоне прошедшее стало выглядеть даже как-то однобоко. Одним словом, наша историческая наука была традиционно лишена каких бы то ни было подробностей, касавшихся интимной сферы человеческих взаимоотношений.
В серьезной исторической книге портрет эпохи неизменно состоит из череды правителей, их боевых подвигов, государственного строительства, внутренней и внешней политики и тесно связанной с ними экономики. Властителей сменяют наследники с аналогичным джентльменским набором, и одно только остается вне поля зрения ученого: как бы подробно читатель ни изучал его труд, для него чаще всего так и останется загадкой, откуда же у этих гигантов брались дети? Ведь если верить авторам, то их герои отвлекались от походов и казней только затем, чтобы написать пару указов или построить очередной дворец, куда будет удобно складывать многочисленные трофеи.
Образовавшуюся было пустоту заполнили «исторические» романы, героини которых по воле авторов смело переступают через мелкие условности в виде быта и одежды эпохи, сосредоточиваясь на главном — созидании своего непростого женского счастья с очередным королем или, на худой конец, герцогом.
Между тем еще в начале XX века немецкий исследователь и литератор Эдуард Фукс (1870–1940) создал труд по истории европейских нравов, охватывавший три эпохи: Ренессанс, галантный век и буржуазный век. С тех пор несколько раз предпринимались попытки представить этот масштабный труд на суд российского читателя, однако в таком объеме он предлагается впервые.
Основное достоинство работы Фукса в том, что он едва ли не впервые систематизировал и изложил историю взаимоотношении между мужчиной и женщиной. Под словом «нравы» в ней наконец-то понимается не обычай отмечать урожай большим сабантуем и не «их нравы», а то, как люди относились к женитьбе и замужеству, какой брак считался удачным, как вели себя друг с другом супруги, а как — любовники, или, например, ну очень общительные соседи. Из этой же книги можно узнать, где в XVI веке можно было запросто появляться в чем мать родила, а где — исключительно с открытой грудью.
Тем читателям, которым выводы автора покажутся все-таки суховатыми, не дадут заскучать очень живописные гравюры и вполне показательные фрагменты стихов, новелл и романов, созданных непосредственными очевидцами, а то и участниками всего этого безобразия. Одним словом, мужайтесь. Еще одним белым пятном в истории стало меньше.
Вадим Татаринов
Предисловие
равственное поведение, нравственные представления и нормы, регулирующие половую жизнь каждой эпохи, ярче всего представляют дух этой эпохи. Сущность каждого исторического периода, каждого народа, каждого сословия отражается в них нагляднее всего. В своих разнообразных проявлениях половая жизнь вскрывает нам не только важные закономерности, но и вообще основной закон жизни. Все жизненные проявления так или иначе связаны с половой сферой. Вся общественная и частная жизнь людей и народов насыщена половыми тенденциями и интересами. Они — вечная и неисчерпаемая проблема, которая имеет первостепенное значение для существования индивидуума и общества.
Однако каждая эпоха — и это самое важное — облекает эти переживания в новые формы и постоянно пересматривает свои представления. Бесконечно разнообразная половая жизнь людей понималась то как еле осознанная стихийная сила, как чисто животное чувство, то как дивная тайна бытия и высшая точка творческого проявления, то низводилась до уровня непристойности, причем каждое слово и каждый жест были частью чувственной оргии.