— Пришли, страдалец, — сказал Джону Ивановичу единорог.
Они стояли у небольшого двухэтажного деревянного домика, ни одно окно не горело, двери были заперты, окна нижнего этажа закрыты ставнями, да еще заколочены поверх досками, крест–накрест, то есть как бы никто в доме и не жил, но единорог уверенно толкнул передним правым копытом дверь и та открылась. За ней не было никого, лишь вдалеке, внизу, слабо горел свет.
— Пойдем, — сказал единорог и вошел первым.
Каблуков почувствовал, что ему становится не по себе, дурацкие мурашки пробежали по спине, он замешкался, отчего–то посмотрел на небо, в тучах образовались просветы, и какая–то случайная и нелепая звезда подмигивала Каблукову, будто говоря: ну что, Д. К., вляпался? «Вляпался», — с тоской подумал Д. К. — Где ты? — грубовато спросил единорог, и Каблуков осторожно сделал первый шаг.
Да, Каблуков сделал первый шаг, но ничего страшного не произошло. Они оказались на небольшой площадке, от которой шли две лестницы: одна вверх, другая — вниз. Свет горел внизу, и единорог начал осторожно спускаться, ставя свои ноги так, чтобы они не разъезжались на деревянных, выщербленных, давно не крашенных ступенях. — Иди, иди, не бойся, — позвал он Д. К., и тот понял, что бояться ему действительно нечего, а вот что–то интересное, может быть, даже и еда, там его ждут. — Иду, — автоматически сказал он единорогу и поспешил следом.
Лестница была длинной, и спуск занял у них минут пять. Наконец они спустились до самого низа и оказались на большой площадке, только уже мощенной грубым булыжником, прямо перед ними были ворота из толстого дерева, закрытые на засов. Единорог попросил Д. К. его открыть, Каблуков, повозившись какое–то время, с трудом вытащил толстую тесаную балку из грубо откованных металлических скоб, и ворота со скрипом, медленно распахнулись. — Идем, — вновь нетерпеливо позвал единорог, — только не забудь ворота закрыть.
Каблуков снова замешкался, снова по спине пробежали неприятные мурашки, опять ему захотелось посмотреть на небо и найти ту единственную, нелепую и случайную звезду, но над головой были нескончаемые лестничные пролеты, поглощенные сейчас тьмой, и он сделал очередной первый шаг. Нога ступила все на ту же брусчатку, тогда Д. К. осмелел и сделал еще шаг, затем еще, а потом вспомнил, что ему надо прикрыть за собой ворота.
Когда же он сделал это, то увидел, что единорог стоит чуть поодаль и ждет его, а вокруг них дома, в домах горит свет, только дома эти какие–то не такие, очень уж они аккуратные, с черепичными крышами, ровным прямоугольником обступающие всю площадь, а прямо перед ними красивая высокая башня с часами, да вот часы довольно странные — стрелок нет, а выплывают откуда–то из щели разнообразные фигурки и двигаются сами по себе. Вот мадонна с младенцем, а вот какой–то бородатый дядька, вот зверь–единорог (тут Каблуков ухмыльнулся), а вот зловещий скелет с косой, вот птица в короне… Птица вдруг замерла на месте, и в тот момент где–то в самом верху башни раздался негромкий, но глубокий звук колокола. — Пять часов, — задумчиво произнес единорог, — самое время перекусить. — И позвал Каблукова: — Пойдем.
Каблуков, ни о чем не спрашивая, пошел с единорогом. Они миновали площадь, затем первый ряд домов, начались маленькие улочки и такие же маленькие переулочки, далеко идти не пришлось, пройдя несколько таких же невысоких, аккуратных, крытых черепицей домиков, они уперлись в стоящее чуть на отлете строение с широко открытой дверью. Там ярко горел свет, и оттуда очень вкусно (вот так, без всяких прозаических изысков, то есть просто очень вкусно) пахло. — Сюда, — сказал единорог, и они вошли.
Они вошли и оказались в довольно большой зале с множеством столов и множеством скамеек, рядами больших, крепких, дубовых бочек, стоящих у одной из стен. За столами сидели люди, одетые, как сразу заметил Каблуков, несколько странно — большая часть из них была в кожаных куртках и кожаных штанах, туг же, на скамейках, лежали широкие мечи в ножнах. — Где мы? — встревоженно спросил Джон Иванович у единорога.
— А какая тебе разница? — изумленно ответил тот. — Главное, тут поесть можно, давай сюда… — и он показал Каблукову на небольшой струганый, но некрашеный стол неподалеку от входа. — А ты как сядешь? — поинтересовался Каблуков. — Не волнуйся, — усмехнулся единорог.