Любила, оказывается, по-своему наша медсестра свою профессию - людям что-нибудь вкалывать! Экспериментировать с телом! Нравилось ей чужую плоть жалить, прямо как мушкетёру маньячному. А может, мстила она так больным за всех обделенных федмедработников.
Долго ли - коротко ли, а только её внимание остановилось на дедульке, которому уже месяц Снег что-нибудь да вводила: то витамины, то антибиотики, то ещё какое-нибудь противоспалительное!
Как-то опять пришел к ней днём в процедурный кабинет. " Неймётся этим старикашкам! - подумала Елена, всаживая иглу по самое не горюй в сморщенное седалище. - Хоть бы крякнул! Старый маразматик!"
Но дедок только "спасибо " сказал, да и пошёл штаны одевать. Поскольку работала Елена посменно, то стала замечать, что меньше у неё уколистов стало: "Вот и хорошо, пусть за меня сменщица Зинка отдувается! Всё равно зарплата одинаковая".
И вроде свободного времени больше стало, а радости нету, ещё сильнее загрустила она от вынужденного минимализма, хоть горькую пей... Горька вода, а примет её дурак - и пройдёт беда. Для того и пьём-давимся, чтобы не думать ни о чем: мозги туманим да вытравливаем.
Прошла неделя. Сидит в квартире Снег, по телику сериал смотрит, а тошно. "Вроде и работы немного, а скучно,- подумала вдруг в кои-то веки и не на рабочем месте. -- Сейчас пойду и наемся колбасы докторской! Пивасиком залью печаль- тоску..."
А колбасы-то в холодильнике и не оказалось! И пиво кончилось. Вот горе!
ЭТО ТАК КАЖЕТСЯ, ЧТО НАМ РАБОТЫ НЕ НАДО, а она нам по натуре потребна. Без работы человек, что лист осенний - засыхает да падает. Хорошо, чтобы работа человека не унижала, а самоуважение у него порождало, хоть и в денежной форме.
Ну, а у Снег кошелек опустел вместе с холодильником. И позавидовала Снег всем, кто получает больше неё. А таких людей вокруг немало: главврач, главмед, замглавного, замзамы, врачи и стоматологи -- все получали раз в десять больше Елены. Их ещё и больные благодарили конфетами да деньжатами.
В обычных районных поликлиниках медсёстры тоже страдали, но не так, потому что им ещё Мэр доплачивал, а ихней федеральной поликлинике никто доплачивать не хотел.
― И за что же нам , федералам, такое наказанье?! ― роптала гражданка.
"Да будь на то моя воля - я бы целый день колола, больных этих! Только где ж их взять? Может, объявление в газету дать?" - вдруг задумалась о жизни медсестра.
"Колю недорого и стерильно".
Ну, подумала чуток да и заглохла, словно старый жигулёнок, потёрханный отечественными дорогами и буераками. Только ещё больше пристрастилась к телевизору, словно к родному. Сидит перед ящиком одинокая, глаза в голубой экран вперила как зомби бессознательная и жуёт сухарь завалящий.
И вот только попадая в голубой эфир, была она в гармонии и покое и не тошнило её от заскорузлого одиночества! А там, в голубом эфире жизнь бурлит как вода в унитазе! Посмотришь новости какие-нибудь про шоуменов или бандитов, то сразу все соседи в округе кажутся такими сволочами, словно во вражеском окопе в отдельном блиндаже затаился! Сиди тихонько на своих квадратных метрах, жуй курицу-гриль и думать не моги о совместной борьбе за свои права!
Обиженные всех стран объединяйтесь!
Пыталась Снег дружить с другими медичками, но не получилось: у кого семья, у кого любовь, у кого подработка на уме. И ничто не объединяло их со Снег, кроме денежной неопределенности. Но бунт в глубине её бессознательной души всё-таки затаился.
Как-то ночью проснулась и зарыдала.
-- Господи! И почему я такая никому не нужная!?
А тут и аванс кстати подоспел. Вот опять сидит она как-то одна дома одна на восьмом этаже, смотрит в телевизор, поевши жареной картошки на сале, и так грустит за чашкой чая с кексом, что не в сказке сказать не пером описать. По телевизору супермоделей показывают, наряды модные, жизнь красивую да богатую.
"Бедная - я бедная, несчастная я - несчастная! И за что мне такая судьба скучная далась!? Ни любви нет, ни денег! Ложись и помирай! Что мне горемычной делать-то? А?" Спросила не пойми у кого, телевизор выключила и спать завалилась.
И снится ей сон, будто дедок, тот самый уколоман, ей и говорит: "Елена, ты глупая женщина! Страдаешь в одиночестве, а могла бы деньги лопатой грести!"
И так на неё посмотрел хитро, что от неожиданности Снег и проснулась.
На следующий день ждёт не дождётся, когда к ней дедок пожалует. Приходит тот уже к вечеру, здоровается и идёт за ширму штаны снимать. Заполнила дрожащими руками шприц витамином В и к заднице. Только вот задумалась, может, сделать ему укол без боли и крови? Сказано-сделано. А старик и говорит.
-- Чтой-то вы, Леночка, сегодня не в форме! Как-то совсем и не заметил, укололи вы меня там, али нет!
-- Так вам же лучше.
-- Ах, душа моя! Мне лучше, когда побольнее!
И так смотрит на неё умильно да ласково. Смутилась Елена, а потом как будто её чёрт дёрнул, и говорит дедку.
-- Я вам всё сделаю как скажете, только отблагодарите меня по-царски, а я уж для вас расстараюсь!
-- Милая вы моя! Сами знаете, что старикам-то надобно.
-- Что же? Зубные протезы?
- Ах, душа моя! Какая вы наивная!
- Слуховой аппарат импортный?
-- А если подумать?
-- Массаж тайский эротический? Нет? Ну, не знаю. Чего же вы хотите?
-- Уважьте меня! Я для вас тоже кое-что сделаю.
Тут в дверь заглянул очередной больной.
-- Вот что. Приходите ко мне домой после работы!
Дедок вмиг стал серьёзным и из штанов вытащил бумажку с адресом.
-- Со щприцем приходить?- спросила Елена, застеснявшись.
-- Зачем? А... Нет, конечно. Накрасьтесь только ярко! Выпендритесь!
Вечером нарядная Снег направилась по указанному адресу, сгорая от любопытства, что ей дедулька предложит. "Если интим, то только за большие деньги!"
Дом оказался новый, улучшенной планировки. Рябинки молодые, посаженные около подъезда, краснеют ягодками. А квартира аж на последнем восемнадцатом этаже. Долго ли коротко ли Елена в лифте ехала да похабные надписи на его стенках читала, а доехала до самого верха. Застыла перед указанной квартирой, и подумалось ей: "Чего я, дура, приперлась?!" Но вдруг дверь сама отворилась, и надо было входить.
Темно как-то вокруг стало, холодно, только в конце коридора свет показался.
Потолки высокие и мебель старинная. Видать, дедулька не бедствовал. Пошла по длинному коридору на свет. Сидел он в центре большой залы, за большим овальным столом . Перед ним на темной тяжёлой скатерти стояла грязная бутылка вина и два бокала.
--Ну, проходи, коли пришла, девица!
-- А откуда вы в курсе, что я - девица?
-- Да я давно за тобой наблюдаю. Почитай, уж целый месяц в вашей конторе уколы практикую. Ну, садись! Повезло тебе, касатка! Несказанно! Вот только мне надо одну вещь уточнить... Придется раздеться!
-- Чего так сразу?