— Ты, должно быть, новенькая? Потерялась?
— Да, не могу найти большую гостиную!
Девушка положила нож на стол, обтерла руки белоголубым кухонным полотенцем и кивнула на массивную деревянную дверь в дальнем конце кухни.
— Она там! Полагаю, что Фов и парочка ее друзей уже сгорают от нетерпения увидеть тебя.
Данни поблагодарила незнакомку за подсказку и окинула взглядом помещение, обставленное в типично сельском стиле. Низкий потолок подпирали массивные дубовые балки, повсюду висели связки чеснока и сушеных трав. По обе стороны от огромной черной плиты стояли дубовые буфеты, в середине кухни находился длинный дубовый стол, вокруг которого были расставлены стулья с гнутыми спинками.
Девушки-близнецы стояли напротив большого буфета с мраморной плитой для разделки мяса и дичи и двойной раковиной. В одной из них лежал дуршлаг из нержавеющей стали, наполненный салатом, — по его листьям стекали крупные сверкающие капли воды, напоминающие бриллианты. В другой раковине высилась стопка грязных тарелок. Одетые в ярко-розовые комбинезоны, рыжеволосые сестрички выглядели совсем юными. У обеих были на удивление стройные фигуры.
— Вам не требуется помощь? — спросила Данни, подумав, что, хотя Фов и не настаивает на этом, ей все же следует отработать пользование горячим душем и массаж.
Близнецы одновременно покачали головами.
— Нет! Ты должна учиться, а не работать! — разом воскликнули они, обменявшись многозначительными взглядами.
Данни стало не по себе. Однако она решила не давать волю воображению и, толкнув дубовую дверь, прошла в гостиную. У нее за спиной одна из сестер сказала другой:
— Еще одна жертвенная овечка!
Обе кухарки расхохотались.
Данни захлопнула дверь и, оглядевшись, поняла, что эту гостиную назвали большой по недоразумению. Она была не намного просторнее ее спальни и обставлена очень скромно: вся мебель состояла из круглого полированного стола и восьми стульев с прямыми спинками. На кирпичных стенах висело несколько картин, пол был сделан из простых досок. И только огонь в камине придавал помещению чуть-чуть тепла и уюта.
Внезапно дверь в противоположном конце комнаты распахнулась и стремительно вошла Фов, облаченная в изящные черные брючки и шелковую черную блузу. Увидев Данни, она улыбнулась и помахала ей рукой.
— Прекрасно выглядишь, милочка! Проходи, садись за стол!
Данни смущенно потупилась: она сомневалась, что действительно выглядит прекрасно рядом с изысканно одетой француженкой. Не зная, что ей лучше надеть, Данни остановила свой выбор на спортивном платье с короткими рукавами из белого жатого ситца и сандалиях с ремешками вокруг щиколоток. Колготки она решила не надевать, о чем теперь особенно жалела.
— Я не знала, в чем следует являться на ужин, — выпалила она. — Да и вообще я не взяла с собой ничего приличного из одежды.
Данни подошла к столу и села на один из стульев, положив на колени сцепленные руки.
Фов села радом и, грациозно перекинув ногу на ногу, повернулась к девушке лицом.
— У тебя безупречный вкус, милочка! Эти золотистые сандалии смотрятся очень гармонично с твоим загаром, а платье выгодно подчеркивает стройность фигуры. Оно облегает тебя, словно любовник.
Данни зарделась от столь необычного сравнения, но постаралась не выдать своего волнения.
Француженка коснулась пальцем с розовым ногтем ее шеи.
— Тебе пошли бы украшения. Нет ли у тебя золотой цепочки и сережек? — Она погладила каштановые локоны Данни и с едва заметным сожалением взглянула на мочки ушей.
Данни покачала головой:
— Я не увлекаюсь украшениями. Но серьги ношу. Просто я забыла надеть их после душа.
Фов откинулась на спинку стула и внимательно взглянула на нее.
— А кроме ушей, ты ничего не прокалывала? — спросила француженка. — Пирсинг сейчас в моде.
Данни густо покраснела и промямлила:
— Я им не увлекаюсь…
Фов хрипло хохотнула.
— А зря, тебе бы пошло. Можно украсить колечком соски, лобок и даже клитор. — Она обернулась к двери и спросила: — Не правда ли, Айвен, это выглядит очень симпатично?
Айвен присел на стул с другой стороны от Данни и поинтересовался:
— О чем вы тут ворковали, дорогая?
Как и Фов, он пересыпал свою речь французскими словечками, что придавало ей оттенок интимности.
Фов улыбнулась и пересказала ему разговор с Данни.
— О да! — Айвен кивнул. — Драгоценные камни и золото украшают прекрасные части женского тела. Не так ли, Данни?
— Честно говоря, я не думаю, что все эти излишества для меня, — прокашлявшись, сказала девушка. Ей захотелось чего-нибудь освежающего, во рту и в горле возникла неприятная сухость. У нее вновь разыгралось воображение: живо представились любовницы Айвена с золотыми украшениями на розовых сосках и половых губах. Судорожно вздохнув, Данни попыталась отогнать неприличные видения и добавила: — Впрочем, каждый имеет право на личное мнение.