— Успокойся, черт, — выдохнул Шон, отходя от Дино на безопасное расстояние. Но Брук, шатаясь, уже подымался на ноги — он всегда все доводил до конца, или, по крайне мере, пытался.
— Дин, я не могу тебя застрелить, но мне придется наставить тебе синяков, — предупредил Шон, отступая.
— Мы еще посмотрим, кто кому наставит, — пыхтел Дин.
И, наверное, они не обошлись бы без небольшой потасовки, если бы их не ослепил внезапный свет.
— Что за хрень? — выругался Дино, прикрываясь рукой. В другой у него уже была зажата доска с гвоздями — он никогда не оставался безоружным.
Шон также направил дуло пистолета на нечто, проникшее в дом. Это нечто продолжало светиться, но еще Шон заприметил у него руки. А потом сильный голос, как ни в чем не бывало, произнес:
— Вы, ребята, уже слишком долго топчете бедную землю, пора вам и на покой.
— Это че, смерть? — заржал Дино. — Я тебя представлял поуродливей, старая ты дура. А, да, и никто не говорил, что ты мужик.
— Перестань, — побелевшими губами пробормотал Шон. В отличие от приятеля он едва не наделал в штаны.
— Для вас — смерть, — бросила фигура, и палец Шона дернулся и нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, но светящийся незнакомец лишь сместился на полметра в сторону, и пуля благополучно прошла мимо него, угодив прямо в груду сваленных в углу ящиков. Через секунды, во время которых Шон замер с округлившимися глазами, а Дино успел произнести трехэтажное ругательство и броситься прочь, сверкнула вспышка, раздался грохот, и оба человека вспыхнули и превратились вместе с большей частью дома в пыль на разбросанных кирпичах, досках и битом стекле.
— Поди прочь, — Тарак аль Табан, наместник аллаха на земле, не церемонясь, сбросил заплаканную девушку с постели. Затем, хлопнув в ладоши, велел страже отвести ее в нижний гарем. А сам, призвав слугу, расположился на мягких подушках у кальяна. Мальчик дрожащими руками разжигал угли и стремился всячески не подымать глаз на повелителя. Его нескладное согнутое тело вызывало у Тарака раздражение, но повода придраться пока не было — вот если бы он обронил хотя бы крупинку угля на персидский ковер, тогда он за это поплатился бы в полной мере.
— О, великий, — вкатился в комнату его кулен. — Вам не понравилась девушка? Пригласить к вам кого-нибудь еще? Может, музыка и танцовщицы порадуют ваши глаза?
— Малик, оставь меня, — одного желания господина было достаточно, чтобы кулен исчез. Иногда старые традиции раздражали его еще больше, чем их отсутствие. Он нетерпеливо махнул мальчишке, раздувавшему кальян, и тот, склонившись почти до пола, подал ему, наконец, трубку.
— И ты тоже, — кивнул Тарак, указывая слуге на дверь. Постоянно кланяясь, тот спиной вперед покинул комнату.
— Холуи, — выдохнул Тарак и сделал глубокий вдох. Пряный дым растекся по его телу крохотными вспыхивающими искорками, и голова стала легкой-легкой, словно облако. Тарак больше всего любил эти первые несколько вдохов. Впрочем, то же верно было и в отношении женщин. Хотя, некоторые не годились даже для одного раза. Малик купил ему эту девушку явно ради ее красоты, но что толку от смазливого личика, если она была не обучена и бездарна, как бревно, к тому же постоянно смущалась и делала глупости. Ему было все равно, что с ней случится. Он больше не думал о девушке, он лишь испытывал раздражение в отношении Малика, размышляя, не стоит ли ему отрубить руку для большего рвения.
Мысли клубились в его голове, словно дым. Советники говорили, что ему следует ужесточить власть и подавить волнения на юге страны. Но он был милостив с народом, играя роль великодушного правителя, как завещал его отец, воля которого всегда была законом. Неужели ему на самом деле стоило прислушаться к советникам и утопить юг в крови? И потом не останавливаться на достигнутом, а взять под полный контроль три соседние страны, которые и так были его вассалами? Тарак выпустил струи дыма через нос, прикрывая глаза.
— Прошу прощения, что прерываю, но дела не ждут, — услышал он голос и вновь открыл глаза, а рука уже лежала на рукояти кинжала, который висел на поясе под халатом.
— Я пришел по поводу контракта, — заявил гость, усаживаясь напротив Тарака.