Выбрать главу

такой надуманный финал

на нас весь год Любовь-старушка

глядит как в телесериал

на ней простецкая косынка

у ней азартные глаза

ей как бальзам и наше свинство

и наши злые тормоза

наш вой и сломанные зубы

мой смех и Ваше «всё равно»

простит нас глупых Баба Люба

за это скверное кино

в преддверии последних серий

покорно пьёт валокордин

а за стеной сосед Валерий

пока ещё живёт один

Намагниченность

я знаю: есть "прощай"

оно всегда прощает

и по-другому не умеет убивать

но мой инстинкт сильней

он за меня решает

и за него я всё и всех могу порвать

магнитных линий панцирная сетка

такая неспокойная постель

я знаю: есть "должна"

о, это вяжет крепко

и шепчет по-приятельски: "Не смей…"

вращает колесо

с упорством юной белки

но есть еще и то

что мне вовек не врёт

нормален ход часов

но там другие стрелки

они – по кругу, я – всегда вперед

я знаю: есть "камбэк"

и он всегда "форэвер"

но сколько рек бы вспять не утекло

я – стрелка компаса

я снова рвусь на Север

и прожигаю бесполезное стекло

25.02.2004.

светлый

светлый

мне бы бежать за тобой

к краю

просто затем

чтобы не отпускать твою руку

что блядь со мной – я опять не тебя выбираю

и как слепая савраска таскаюсь по кругу

по этажам

по дворам

по глазам

по рукам

стёклами

окнами в комнаты полные мрака

я твой палёный ангел

твой талисман

твой друг

твой враг

и твоя цепная собака

светлый

мне за тобой – высоко и опасно

просто смотреть

что не сорвёшься – верить

знаешь

весь мой пофигизм

и моё невинное блядство

шанс что никто другой

не войдет

дальше двери

Ой, девочки!..

Ах, влюбиться б так, как в детстве,

каждым нервом, каждой клеткой,

и в обветренные окна

по ночам стучаться веткой,

полоумной орхидеей,

бешеной желтофиолью,

чтобы песней разливаться,

чтобы с кровью, чтобы с болью,

сумасшедшей красной рыбой

против всех течений мчаться,

безутешной белой птицей

на асфальте распластаться,

чтобы босиком по снегу

автостопом мерить мили,

чтобы волны,

чтобы парус,

чтобы крылья уносили,

чтоб чернилами – в тетрадку,

чтоб бессонницей – в подушку,

чтоб орать в глухую трубку,

чтоб за волосы подружку,

чтоб как в первый раз отдаться,

наизнанку, без остатка,

чтоб от водки горько-горько,

от таблеток сладко-сладко,

чтобы реаниматолог

вытер пот со лба устало,

чтоб крошить о кафель пола

слишком честное зерцало…

Где эта девочка-плакса?

Мне бы теперь её слёзы.

Поздно. Отрезаны косы.

На улице ветер.

На душе осень.

На сердце Север.

Выбрасывающиеся из окон

Фигура в проеме окна – и весь оставляемый город

Такая улыбка бывает порой у провидца:

Мелькнул перламутровый ряд – ну чем вам не птица

Неуловимый шаг – и безумный, безумный хохот

А помню, ещё вчера, далеки от прозрений

Пережидали в парадном дрянную погодку

Приняв как лекарство немыслимо горькую водку

Навзрыд выкликали обрывки стихотворений

"Лживая! Лживая!" – щёлкают бусины об пол

"Падшая!" – шелестят вороха покинутых платьев

Живут же другие ничуть, от себя не истратив

Серьезные, твердые люди: Дуб, Ясень и Тополь

Глотая взахлёб пресыщенный дымом воздух

В проёме окна застыть нержавеющей сталью

И долго смотреть с плохо сдерживаемой печалью

На неба клочок как погон в кристаллических звёздах

наивная

любила – не любила – опять любила

целовала-плевала куда глаза глядят

так и жила как все от винта

так и умерла как дверью хлопнула

так и воскресла в который раз всё заново

да вот не напаслась ума-чести загодя

в белую ночь не заначила чести-совести

на чёрный день вечерок серо-сиреневый

хлебала б теперь вприкуску солёные жалости

хватала навскидку телячьи вчерашние нежности

глотала вприглядку позапрошлогодние новости

куда ни крути а всё ж уют

опять-таки гости сидят жуют

чаи-кофеи-разговоры оно как водится

и личная жизнь глядишь норовит устроиться

а может и ни к чему эти шалости

не нести в горсти злые колкости

не блудить на местности

не катиться по плоскости

напастись ли сластей

чтоб на всех на гостей

одарить ли пряником

да чтоб всякого путника

а хотя бы и спутника

хотя тут смотря с кем спутаешься

а бывает сама запутаешься

и человеку мозги запудришь

а после и человека жалко

и к себе любимой тоже претензий никаких

кроме одной-единственной

МЕНЬШЕ ПИТЬ НАДО

а послать бы подальше смешные горести-радости

удалиться от мира от всей его мерзости-гадости

заняться одухотворением плоти

на худой конец воплощением духа

что в общем-то тот же процесс только немного в профиль

да уж здоровия нет ни гранит прогрызать

ни от жажды облизывать кафель

в холодных операционных самопознания

самоопознания

позовите понятых

позавидуйте пОнятым

надо же

думала нет во мне смысла

наивная…

О полётах. Воспоминания случайного попутчика

«О чём бишь я?

Конечно…

О полётах…

Я понимаю, нынче это просто.

Я понимаю, нынче все летают.

Но, может быть, Вам будет любопытен

Смешной пустяк: я был одним из первых.

А Солнце закипало желтой желчью,

В лицо плевало раскалённой плазмой,

Жестоко накаляя атмосферу.

Прошло так много лет, я так немного помню

О том, как странно это начиналось.

Я был тогда почти ещё ребенок.

Холодный Север был мне колыбелью.

Я юным был и потому тянулся кверху,

Я прорастал сквозь собственную кожу,

Не помню, чтобы было слишком больно,

Но звук при этом был пренеприятный.

Мне помнится еще была погоня –

По следу мчались пасмурные волки

С глазами алюминиевого цвета,

С серьёзными стальными голосами.

Они спешили.

Я же рос всё выше,

Как анемичный стебель кукурузы

Без ласки, без тепла, без общества индейцев

И без иммунитета против всей заразы,

Привычной в Старом Свете.

Я старался.

Я стал прозрачным от усиленного роста.

И руки как дрожащие побеги

Уж не сопротивлялись грубой силе ветра,

Всё тоньше делались

И медленно слабели…