cry, cry, baby, бэби это – край света
безымянной звездой догорит здесь твоя сигарета
здесь по пояс в снегу ты сто лет не дождешься лета
РЕЖИМ ДНЯ ДЛЯ ТЕБЯ И МЕНЯ:
завтрак-обед – ее родимую будем кушать
на ужин – один хрен и тот отдай врагу
вот такие эвридэйные празднички
такие блин катеты с гипотенузами
такая американская трагедия
про то как любить по-русски
И НИ РАЗУ НЕ ПРОМАХНУТЬСЯ
Бывшая Золушка
Я – бывшая Золушка
Кукла с резиновым сердцем
Глупейшая гейша в кедах
Наяда в потрепанной коже
Чьи волосы пахнут дешёвым дымом
Дешёвым домом
Чужими руками
На моей повседневной маске
Надпись губной помадой
«Осторожно! Злая собака!»
Я – бывшая Золушка
Клянчу деньги у граждан
Под грохот убитой гитары
В руках смешного уродца
Голос стал слишком хриплым
Я – бывшая Золушка
Я возвращаюсь с бала
Несу на плечах
Смертельно пьяного принца
С разбитым в щепки лицом
Я только что изменила ему
На лестничной клетке
С придворным шутом
Вычурным призраком
Многоэтажного замка
Который прощаясь со мною
Швырнул на площадку
Свой окровавленный шприц
Усмехнулся сказал: «Вот и славно
Теперь у тебя родится
Гениальное в общем дитя»
Сказал и растаял
Но он так смешно заблуждался
Ведь это дитя родится
У одной из моих сестер
У меня будет что-то другое
Похожее на меня
Я – бывшая Золушка
Моя тетушка-фея спилась
Мои сестры канули замуж
А я осталась
Но вспомните
Это же я
Сказка из вашего детства
Просто теперь я в кедах
Просто я больше не жду никакого чуда
Но мои руки все еще пахнут золой
Ностальгическим пеплом
Бренчи веселей, уродец
Народ, а послушай песню
Мы всё ещё как-то светим
Я – бывшая Золушка
Жаль, что
Все сказки кончаются этим
Святки
(Луна… Скрипка… Джаз…)
Нет, пожалуй, здесь красиво
Потолок немного низок
Темной зелени наплывы
Там в углу клубится призрак
Терпкий, искристо-иглистый
Густо-хвойный запах ели
Шар стеклянный серебристый
Серпантины… Канители…
Так витиевато вьются …
Догорающая свечка
И горящие на блюдце
Два картонных человечка
Слишком глупо, слишком жалко
Никакой не символ вовсе
Глянь, как елка станет палкой
Скоро полночь, приготовься
Если трезвой мысли зерна
Вдруг в себе не обнаружу
И языческие корни
Разом выползут наружу
Я с утра смотрела в сонник
Я читала в нем примету –
В пыль рассыплется наш домик
И развеется по ветру
Лишь пробьют часы двенадцать
Ты исчезнешь, я исчезну
Спиритизмом заниматься –
Что глядеть с обрыва в бездну:
Рано или поздно прыгнешь
Как дрожит на пальцах пламя
Но погаснет – и привыкнешь
Навсегда остались с нами
Наши праздничные маски
(Боже правый, ну и рожи!)
Глянь, как больно станут глазки
Прорезаться из-под кожи:
Тает сгусток мглы под бровью
Зыбкость в профилях медальных
Глянь, как водка станет кровью
На моих губах нахальных
У Луны есть миллионы
леденцовых стразов – даром
Вкус их мятный и лимонный
Чудно усыпляет разум
Лунный свет в бокалы каплет
И на кубик рафинада
Лунный демон нас отравит
Только я тому и рада
Только я гадаю в святки –
Глянь, как воск в воде застынет
Не играй со скрипкой в прятки –
Заморочит, сердце вынет
Будем зомби, будем нежить
Канем, порченные, в омут
Прилетай меня утешить…
Обещай меня запомнить…
святки 1995
Куриный бог
в чашке – чуть теплый кофе
слезы – суть едкая щелочь
рядом не знает проблем спокойная сволочь
полночь
(Фиолетово накрашенный рот оставляет на оконном стекле фальшиво улыбающееся фосфорическое пятно – ожидание: до отчаяния, до невменяемости…)
что же не спится
птица
бледная грустная птица
тихо вплывает в окно
светом Луны изъеденное давно
смирная сволочь спит – сволочи все равно
что там со мной творится
что птица
что тихо вплывает
чего там… бывает… вплывает…
(Как пыльный музырь на сельдьей спине сквозняка, как облачко злого дымка)
как милая сердцу подружка
садится на угол подушки
на краешек самый
и мягким таким баритоном
рассказывает о том
как глупо и скучно прошли день неделя
что доллар опять подскочил на 11 пунктов
что вряд ли кому-то нынче нужно искусство
а дети выросли
разлетелись в жаркие страны
(ПОЗВОНИТЕ РОДИТЕЛЯМ!
ПЕРЕДАЙТЕ ПРИВЕТ ОТ КУРИНОГО БОГА РАЗЛУКИ
ПЛАЧЕВНОЙ РАЗЛУКИ С ПРОШЛЫМ)
в трубке шуршатся резвистые мыши
(проворные лапки прелестных карманниц, проворные зубки карманных прелестниц процарапываются сквозь судорожно сокращающуюся стылую манную кашу ночного эфира)
они же просто играют
и напевают
«Пип… пип…»
отбой
Куриный Бог не боится ни мышек ни кошек
клюет с ладони загадочный желтый горошек
(в каждой горошине прячется успокоение)
отмирающей кожей почувствовать освобождение
облетающей лоскутами кленовых листьев
отцветающей лепестками малиновых лилий
почувствовать кожей: горошин все меньше и меньше
успокойся упокойся упакуйся
къедренефенезируйся
ПЕРЕДАВАЙТЕ ПРИВЕТ
Если не любовь
а если не любовь
то почему бы не позволить
некоторую вольность
такое маленькое отступление от стиля
прикинуться приличной
без сожаленья выползти из джинсов
из уха вынуть глупую серьгу
волосья укротить изысканной прической
напялить неудобный кринолин
скривиться в изощренном реверансе
за веерок упрятав злой смешок
и чувствуя себя слегка по-идиотски
чуть слышно томно выдохнуть "люблю"
и ведь поверит…
vol. 0
что меня блябесит в современной поэзии
Оговорюсь сразу, дабы предупредить откаты «сама такая, дура» а-ля детский сад №49 «Журавушка»: чтобы отличить суп от помоев – не нужно быть шеф-поваром элитного ресторана, не так ли?
Всё, что я собираюсь вам сказать – это, как нынче принято говорить, совершеннейшее имхо. Имею-мнение-хрен-оспоришь, ага. Просьба принимать нижеизложенное как личное оскорбление. В час по чайной ложке. Лучше ректально. После приёма – пищать.