— Ты сам знаешь, прощения не будет.
— Помнишь, Демон, как я крестил тебя?
— Уходи.
Демон начал молитву Пречистой, и лицо Артура болезненно дернулось.
— А помнишь, — произнес он чуть морщась, — как я просил тебя о том же?
Глядя сквозь него, Папа бормотал слова молитвы, одной рукой придерживая автомат, ствол которого был направлен точнехонько в опального святого.
— Я его действительно просил, — объяснил Артур, обращаясь к Зверю, — Агар над тобой меньше изгалялся, чем этот… мною же крещеный. Я об этом все время думаю, ну, когда не работаю. И в конце-концов, мне удалось прийти к определенным выводам. Знаешь, Демон, — произнес он громко, перекрывая голос Его Святейшества, — а ведь ты — нечисть.
Страшным грохотом в замкнутом пространстве камеры раскатился автомат. Демон высадил весь рожок, моментально сменил обойму…
Артур ополз по стене, тело его вздрагивало, бесполезный топор валялся рядом…
Когда грохот стих, Зверь разобрал, доносящееся сквозь смех:
— Как они все этого слова боятся! Ты не поверишь, племянник, Агар, и тот с лица спадает. Они думают, — Артур вытирал выступившие слезы, — они думают, у меня крыша едет. Кретины. Она съехала давно. Ты не бойся, Волк, пока я здесь, они не явятся. А ты, Демон, так мне про Бога и не ответил. Ладно, — он поднялся, топор словно сам прыгнул в ладонь, — можешь не отвечать, и так все понятно. Ни хрена ты не знаешь. Не помнишь, наверное, что кроме Сына, есть еще Отец. Он не отвернулся, Демон, друг мой боевой, Он со мной, понимаешь? Всегда. Вы ж меня сами за глаза Пророком обзываете. Я и есть Пророк. Настоящий, ветхозаветный, бессмертный и довольно неприятный тип. И знаешь, Святейшество, что говорит мне Господь? Он говорит, что врагов не прощают, и не прощают долги, и око за око — единственно верная истина. Ты мне должен, Демон. Ты мне столько должен, сколько никогда не выплатишь, хоть наизнанку вывернись. Плати, сука, или я эту богадельню разнесу по камешку.
— Не надо, — прошептал Демон, глядя, как скручивается в кольцо автоматный ствол, — я сделаю. Все, как ты скажешь.
— Не я, — наставительно поправил Артур, и поднял палец: — ОН!
— Да.
— Чашу — в храм.
— Да.
— Семейку — гнать взашей.
— Да.
— Парня беречь, пуще себя самого. Обижать не сметь. Все, что было — забыть.
— Понял.
— А вот это изучить со всем тщанием, — Артур бросил Демону инфокристалл.
— Да легко! — совсем другим тоном ответил Демон, и начал возиться с коммом.
— Ты прости за спектакль, — сказал Артур Зверю, так, будто Его Святейшества и вовсе не было в камере, — это все с самого начала просто решалось, но я… — он неловко поморщился, — что-то вроде теста, понимаешь? Или, как сказать, я загадал, что ли… Если Демон, сам, без принуждения… поведет себя по-людски, значит и там, — кивнул наверх, в серый потолок, — простят. Глупо, но… так уж вышло.
— Не прощают?
— Сам видел. Достал он меня! А ведь мы, блин, дрались вместе. Он и не знает, что я с ним, на самом деле ничего сделать не могу. Несс х'геррсе арро… м-мать.
Некоторое время Зверь переваривал последнее заявление, только сейчас сообразив, что перепадами настроения и вообще манерой себя вести Артур здорово напоминает ему Князя. В конце-концов, чтобы хоть что-то сказать, кивнул на Демона:
— Он действительно забыл?
— Я для него только что пришел. Принес полезную штуку. Ты — сисадмин, которому он эту штуку, кстати сказать, отдаст, как только сам с ней разберется. Долги надо платить. Мне вон Демон должен. Мне, если честно, все кругом должны, именно поэтому я здесь в роли наместника. А Демон так, на подтанцовках.
— Я теперь тоже?
— Ни хрена. Ты должен Лилит. Но насчет этого не грейся, потому что она долгов и вправду не считает. Умница она. Раньше, чем я, сообразила, что тебя взяли. И еще ты самую малость в долгу у Демона. Он ведь теперь костьми за тебя ляжет.
— Ты где это взял, командир? — спросил Демон, поднимая рогатую башку.
— Болван. Я это сам же и придумал… в свое время.
— И что же нам делать?
Артур закатил глаза:
— И о чем я думал, когда оставлял тебя Папой?
— Командуешь-то ты, а не я, — виновато пробурчал Демон, — вот и командуй… Вальдес? Вы здесь зачем?
— Я позвал, — объяснил Артур.
— А. Так, Вальдес, с этой минуты вы у меня в непосредственном подчинении…
Зверь не удивлялся. Он охреневал. Впрочем, учитывая сходство Артура с Князем, охренение должно было стать его нормальным состоянием на неопределенный период времени.
«Дядюшка… Вот же блин… А я, дурак, Теодору завидовал».