— Хорошие манеры и… боевого типа, поэтому он ничего не знает, да и инициация была проведена с ошибками… — улыбнулась она и с неким весельем отмахнулась от его обращения, — … хватит, я никакая не госпожа.
Через пару секунд чайник закипел, и бабуля отработанными движениями залила заварку и после стала продолжать:
— Это было давно, и я помню лишь жалкие обрывки. Так что слушай…
Глава 4. Правда, ошеломительные вести и гости…
— Это было давно, и я помню лишь жалкие обрывки. Так что слушай… — вдруг нерешительно начала она. — Это было задолго до моего знакомства с твоим дедом. Авария, в которую я попала, была страшной. Как мне объясняли врачи, я дважды перенесла клиническую смерть. Первое время всё было как обычно. Я прошла реабилитацию, меня выписали, а далее… — бабуля тяжело вздохнула, но через миг продолжила, — … а далее мне начали сниться странные сны и… настоящие кошмары. Другие миры, другие существа, другие законы, не поддающиеся объяснениям, о которых я и не слыхивала никогда, обрывки воспоминаний… одной… женщины.
Я внимательно её слушал, не перебивая, и с каждым произнесенным словом, складывалось впечатление, что передо мной и не моя бабуля вовсе.
— Тогда я думала, что схожу с ума. Лишь только через пару лет, когда все эти видения, сны, потусторонние кошмары, обрывки воспоминаний довели меня до крайности, что порой не давали мне здраво мыслить. Как вдруг… они резко прекратились, и вскоре я наконец-то смогла понять и осознать, кто была та женщина. Звали ту женщину… Рекшесса Ин-Катайс.
— Это была ты, бабуль, верно? — озвучил я свою догадку.
— Верно, Палаша. Она была Картаром. Сильной и могущественной. Спустя чуть более трёх тысяч лет душа Рекшессы Ин-Катайс переродилась в моём теле. Но я не должна была что-либо вспоминать! Но неведомым образом это случилось… — совсем тихо заключила она.
— Тогда с кем я говорю сейчас, со своей бабушкой или Рекшессой? — напрягшись, спросил я, хотя и понимал всё головой, но спросить был просто обязан.
— А сам ты как думаешь? — с широкой улыбкой спросила она, погладив меня по волосам и аккуратно коснувшись шрамов на лице, от чего сразу поникла. — Но лучше отвечу сама, чтобы не смущать тебя лишний раз… Я твоя бабушка, Белова Раиса Николаевна, но с обрывками воспоминаний из прошлой жизни, которые также стали мною. Так, думаю, будет яснее…
От её ответа, не знаю почему, но я выдохнул, и это не укрылось от её взгляда, от чего та вновь тепло улыбнулась.
— Тогда объясни мне, как получилось так, что и я стал Картаром? Я ни в коем разе, не виню тебя, бабуль, за твоё решение, но было бы хорошо обговорить этот момент со мной перед инициацией, — с легкой улыбкой заметил я — И что вообще случилось с нашей расой? Куда ушли Картары? Что с ними стало? Живы ли они? — вопросы от меня посыпались как из рога изобилия.
— О, на последний вопрос я могу ответить незамедлительно, — грустно вздохнула бабуля. — Картары живы… и прямо сейчас, один из них стоит передо мной, — с некими ностальгическими нотками ответила она.
— А другие? — не понял я её.
— Палаша, других более нет, ты единственный…
От такого прямого ответа я слегка выпал в осадок, да и Некто был в значительном ступоре от услышанного.
— Почему я единственный?
— На то была воля Создателя, мой милый. Даже не воля, а величайшее сострадание и его благословение за весь наш тяжкий труд, — спокойно огласила бабуля, присев на стул рядом и взглянула опять на меня. — Сейчас ты лишь можешь догадываться, что это было за сострадание, да и то вряд ли поймёшь, просто это слишком сложно, поэтому я расскажу всё, что помню с самого начала. И ты сам уже для себя решишь, верно поступили мы или нет. Но лучше отвечу на твой первый вопрос. Почему ты Картар…
Бабуля вновь тяжело вздохнула, заметно было, что руки у неё подрагивали, но собравшись с силами, она вновь продолжила:
— Во всём виноват мой страх и мой эгоизм. Я всегда любила твоего деда, полюбила его с первого взгляда и сейчас люблю. Но своего сына, твоего отца, я любила больше, гораздо больше. После на свет появились вы. И эта любовь передалась вам, и воспоминания Рекшессы стали забываться… — пожилая женщина на миг осеклась, смахивая выступившую слезу, — … а после моего сына не стало. Его убили. Убил загулявший Эрсус. От боли утраты и этой потери, я выла волком и лезла на стены. Кеша всё видел, но сделать ничего не смог, жилы рвал, но виновник сидел высоко. Время шло, и оно лечило, а после твой дед взялся за твоё обучение, — дрожащим голосом созналась она. — И каждый раз, стоило мне тебя увидеть, а также услышать, твои слова, что ты мечтаешь пойти по стопам Вовы. Перед глазами я всегда видела твоего убитого отца. В день его смерти, я поклялась себе, что никто из моей семьи не погибнет подобной смертью. И эта тревога за ваши жизни, словно червь, пожирала и подтачивала меня изнутри. В итоге этот страх смог меня одолеть. Я не выдержала и в угоду этого ужаса и своего эгоизма, впервые в жизни по доброй воле обратилась к воспоминаниям Рекшессы, — серьезным и уверенным голосом заключила бабуля.