Арина Белова самопроизвольно и медленно потянулась рукой к шрамам на лице мужчины и аккуратно коснулась их, чтобы случайно не сделать больно, а в следующую секунду из глаз сами собой потекли материнские слёзы.
— Палаша… родненький… живой… — прошептала она с широко открытыми глазами, — … мой сын… живой… — и горько зарыдав, бросилась сыну на шею. — Живой… невредимый… — не унималась женщина, захлёбываясь слезами.
— Ты прости меня, мам… — хрипло выдал мужчина с покрасневшими глазами и подступающим горьким комом в горле, — … я опоздал немного…
— А, что? — вдруг опомнилась Олеся и, оторвавшись от груди незнакомца, подняла глаза на лицо, пару секунд девушка не могла поверить собственным глазам: — Па…ла…ша… это правда ты? — неверяще вопросила она, не в силах поверить в увиденное.
— Я… сестрёнка… я, — улыбнулся ей мужчина.
— А что у тебя с лицом? А волосами? Кто тебя так? А что с рукой? А глаз? — заботливым тоном спрашивала девушка, касаясь лица и руки, между делом хлюпая носом и утирая выступающие слёзы с глаз.
— Это так… пустяк. Не переживай, всё хорошо. Теперь всё будет хорошо, — сглатывая горькой ком, отозвался он, прижимая к себе мать и сестру.
— Брат? Это ты?! — донесся голос сзади, а после мальчишка без какого-либо стеснения с громким радостным криком бросился мужчине на спину. — Я всем говорил, что мой брат живой! Он самый сильный! И что он вернётся!
А за счастливым воссоединением семьи с уже опухшими глазами также взирала пожилая женщина, которая от и до оставалась спокойной, и, повернув голову к стонущему Александру лишь тихо произнесла:
— Я же ведь тебе говорила, Сашенька, уходи. А сейчас уже поздно! — развела та руками, поднимаясь с дивана, а после повернула голову к своему мужу. — Кеша, хватит валяться, поднимайся уже. Какой пример ты подаешь детям. Тоже мне… полковник! Внук как-никак прибыл.
— Да вижу уже… — с неким кряхтением, а также скрывая наспех прослезившийся взгляд, отозвался он, — … явился — не запылился! Где пропадал столько времени, негодник? Ты хоть знаешь, сколько твоя семья вынесла, пока ты прохлаждался неизвестно где?! И что за вид? Кто тебя так?! Я что тебе хреново обучал? — выплёскивая напускной гнев, заговорил пожилой мужчина, шмыгая носом.
— Далеко, дед, очень далеко. А на вид плевать. Сам во всём виноват, — сухо произнес парень, вновь возвращаясь к созерцанию родных. — Так, ну всё, хватит! Поплакали и хорош! Я живой и почти целый… Мам, Вадя, Леся, можете уже отпускать меня, я никуда не денусь. Еще успеем наговориться, — с улыбкой заключил Пал. — Надо кое с чем разобраться…
И отстранившись от семьи, которая до последнего не хотела его отпускать, медленно поднялся с колен и обернулся к оставшимся в зале.
— Бабуль, деда… — обратился он к ним, — … собирайте всех и езжайте к себе, я скоро буду. У подъезда увидите внедорожник, скажите, что от меня. А этой грязью… — указывая рукой на главную ветвь Беловых, с холодком проговорил Пал, — … я сам разберусь. Хорошо?
— Кеша, пойдем, — командирском тоном заговорила Раиса, помогая мужу подняться с пола. — Палаша сам справиться, не будем ему мешать. А ты, внучок, почем зря не убивай. По крайней мере, и по возможности, оставь их в живых. Саша, конечно, еще той падалью стал. Но уважь старуху, хорошо?
На пару секунд повисла пауза и взгляды всех в зале скрестились на одном человеке, тот будто над чем-то хаотично размышлял, а после лишь неуверенно кивнул:
— Я постараюсь, бабуль…
— Вот и отлично, — засмеялась она, хлопнув в ладоши. — Так, все за мной! Не будем мешать Палаше разбираться с проблемами.
Через минуту мои родные спешно покинули квартиру, но вот главная ветвь еще продолжала оставаться в зале, кто стонал, кто тихо вопил, а кто-то в полголоса поскуливал, глядя на меня снизу-вверх.
— Ну, здравствуйте, дядя, тети, братишка, — поприветствовал я всех, еле сдерживая выплёскивающийся гнев и подойдя к главе рода, крепко схватил того за горло и поднял над собой. — А теперь скажи мне, тварь, как ты и твой сынок хотите сдохнуть?! А вы заткнитесь! — рявкнул я на завизжавших двух жен главы рода.
— Ты… ты… мелкий уродец… — захрипел Александр, — … ты хоть понимаешь, чьих ты людей убил? Ты хоть знаешь… что тебе сделают… если я умру. Ты уже труп… это Эрсусы… Волковых…. тебе не жить… щенок…
— Захлопни пасть! Я срать хотел на Волковых! На тебя! Да и на весь этот мир в целом! — рыкнул я, сжимая его горло. — Ты посмел ударить мою мать! Ты посмел обидеть сестру и хотел подложить её под какую-то Волковскую шваль. Ты посмел тронуть моего брата и деда! Ты нарушил моё и без того шаткое душевное равновесие! — от переполняющей злобы меня уже просто трясло. — Но я! Я сказал, что постараюсь сдержаться! Но я… не могу… и уговор шёл только о тебе. Взамен я заберу у тебя кое-что ценное и важное… для тебя.