— Будьте здоровы, милейший, — сказал профессор, повернулся к Кинту и побледнел… потянулся было к шнуру свисающему с потолка, но приложил ладонь к груди слева и стал хватать воздух ртом словно рыба, выброшенная на берег.
— Спокойно, господин Дакт, — Кинт подскочил к нему, заботливо усадил на кушетку у стены и развязал платок на шее у профессора, — вам ничего не угрожает, я действительно прибыл из Майнга, я работаю на Инженерный трест силовых установок.
— Кинт, мне надо многое вам сказать, милейший, многое объяснить…
— Успокойтесь же! — мягко, но строго сказал Кинт, и присел рядом, поставил саквояж на пол, открыл, сорвав бархатную обивку внутри, из-под которой извлек конверт и протянул его профессору, — все в прошлом, я здесь по делу, просто как курьер и как охранник этих бумаг.
— Инженерный трест выбрал лучшего, кто может сберечь их секреты, — трясущейся рукой профессор взял конверт, громко сглотнул и добавил, — и все же, нам надо поговорить о том, что произошло в последний день экспедиции, и о том, как с вами обошлись здесь…
— Если хотите, то поговорим, но потом, я здесь по делу от очень важных людей и время не ждет.
— Понимаю, — часто закивал профессор, вскрыл конверт и принялся читать длинное письмо на нескольких листах.
— Вы позволите? — Кинт достал трубку и показал ее профессору.
— Да, да, конечно, — опять закивал тот уже увлеченный чтением, — только отойдите подальше от стола.
Кинт успел выкурить трубку, пока профессор читал послание из Майнга. Письмо было настоящим, мало того, даже инженерный трест силовых установок существовал, как и некая группа влиятельных и богатых аристократов, открывших этот трест, но одним небесам известно, чего это стоило секретариату имперской безопасности в целом и Моресу Тагу в частности… Под крышей заброшенного цеха на окраине Майгна была собрана дюжина инженеров, организован и узаконен трест, вложены большие деньги и даже начато производство деталей и узлов для силовых установок на горючем из черных смол.
— Предложение очень щедрое и прагматичное, — профессор дочитал письмо, сложил листы и убрал их во внутренний карман шерстяной жилетки в крупную клетку, — это поможет не только закончить мои исследования, но изготовить опытный образец нового двигателя в Майнге… но поймите Кинт, не я один здесь все решаю.
— Я понимаю.
— Нет, друг мой, вы не понимаете! Там, — профессор показал пальцем на потолок, — тоже ждут результатов, результатов других исследований, но это все больше прикладное… а горючий сланец способен на большее! Не для того я потратил пятнадцать лет жизни, чтобы изготавливать из ценной руды банальную взрывчатку!
— Друзей не продают в рабство, впрочем, это меня скорее спасло.
— А что с инспектором Шорком? Я ведь его отправил на встречу с вами… а, да… вы, наверное…
— Он уже кидает в топку шхуны контрабандистов уголь, вот такой, — Кинт развел в стороны руки, — лопатой.
— Я несомненно виновен перед вами, за что вряд ли попаду на небеса…
— Это точно.
— Знаете Кинт, а я даже рад!
— Чему?
— Что именно вы привезли мне послание из Майнга, и что сейчас и здесь именно вы! — глаза профессора заблестели, и он отвел взгляд в сторону, — я устал Кинт, но я должен довести до конца дело последних лет моей жизни во благо науки, во имя прогресса!
Профессор даже как-то осунулся, сник, он подошел к столу и стал складывать в большую папку чертежи и записи. Закончив, он повернулся и тихо сказал:
— А пойдемте, милейший прогуляемся к реке, а то я уже вторые сутки не выбирался на свежий воздух.
— Все во имя прогресса и науки? — уточнил Кинт.
— Увы, — развел руками профессор.
До реки было рукой подать — шагов сто, через насыпь узкоколейки и мимо пакгауза до пологого берега, усыпанного галькой. Кинт обратил внимание, что за ними следуют двое из охраны, а человека в сером костюме не видно, да и моторный экипаж отсутствует.
— Не то, чтобы я хотел оправдаться, Кинт, — вздохнув, начал профессор, глядя на медленные воды реки, когда они с Кинтом присели в беседке на берегу, а охранники застыли неподалеку, — оправдания мне нет, а прогресс пожирает своих слуг и не считает жертвы принесенные ему…