— Подозреваю, что у него были на то основания.
— Да какие основания, Фернанд? — вскричал белль Фарро. — Что я его девку потискал? Так от нее не убудет! К тому же она сама напрашивалась, ты видел.
— Лорд белль Фарро, вы забываетесь, — холодно отчеканил принц. — Я не потерплю убийства в своем доме.
— И ты позволишь этому ублюдку уйти? — горько спросил брюнет. — Допустишь, чтобы оскорбление рода белль Фарро — второго по знатности рода! — осталось безнаказанным? А дальше что? Спустишь оскорбление королевской чести?
— Бой до первой крови, — бесстрастно уронил Фернанд.
— Ваше высочество, но это нечестно! — возмутилась я. — Вы посмотрите, что у Дана в руках! Эта декоративная железка тупее кочерги!
Принц резко обернулся ко мне:
— Юлия, никогда не смейте говорить так об оружии.
Мое замечание, однако, учел: вынул из ножен меч и протянул рукоятью вперед. Дан с коротким поклоном принял клинок, взял его в левую руку, взмахнул пару раз, оценивая балансировку. Свой прежний, декоративный, меч он не отложил.
— До первой крови, — напомнил Фернанд. — Лорд белль Фарро, вы меня поняли?
— Да, мой принц, — с тихой яростью сказал брюнет.
По его глазам было видно, что первую кровь он рассчитывает пролить из разрубленной шеи противника.
— К бою! — скомандовал принц.
И вновь зазвенела сталь.
Схватка была короткой и некрасивой. Дан явно проигрывал сопернику и в мастерстве, и в ловкости, и в скорости. Кроме того, молодой лорд, то ли позабыв в пылу схватки о предупреждении принца, то ли сознательно перекраивая под свои нужды "правило первой крови", целился в жизненно важные точки: в корпус, в шею, в голову. Дан, который поначалу еще пытался атаковать, вскоре был вынужден уйти в глухую защиту. Бой напоминал не дуэль, а попытку уцелеть в мясорубке. Я ожидала, что принц вмешается, но он стоял в стороне и, скрестив руки на груди, с любопытством наблюдал за ходом поединка.
Решающий удар был нанесен в левое плечо, недалеко от сонной артерии. Дан отклонился назад, уходя от удара, и острие только вспороло кожу. При виде алого пятна, расползающегося по рубашке противника, лорд белль Фарро, подобно быку на корриде, пришел в еще большее неистовство. Я подалась вперед, чтобы повиснуть у мужчины на локте: у него было лицо безумца. Но окрик принца опередил меня:
— Прекратить бой!
Приказ будущего сюзерена остановил руку молодого дворянина куда вернее, чем это могла бы сделать я.
— Я, Фернанд белль Хорвелл, свидетельствую, что оскорбление смыто кровью. Лорд белль Фарро, вы удовлетворены?
Несколько секунд белль Фарро стоял неподвижно, держа меч у горла Дана. Ребра под парадным камзолом вздымались тяжело и часто — ярость схватки и ненависть к сопернику клокотали в груди, мешая дышать. Наконец, молодой лорд медленно опустил оружие и склонил голову перед Фернандом:
— Да, мой принц.
— Ступай, Грегор. Поговорим позже.
Дан отложил в сторону "декоративную железку" и с почтительным поклоном протянул Фернанду его клинок.
— Благодарю вас, ваше высочество.
Мне показалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал.
— Ты владеешь техникой двуручного боя? — с интересом спросил Фернанд, пряча меч в ножны.
Дан едва заметно усмехнулся:
— Похоже, что да.
— У тебя хорошая база, но ты в отвратительной форме. Давно не тренировался?
— Я… долго болел.
— Приходи завтра к восьми утра на тренировку в мой фехтовальный зал. Я хочу, чтобы ты показал мне пару приемов.
— Как вам будет угодно, ваше высочество.
Принц повернулся ко мне.
— Юлия, я приношу вам извинения за этот инцидент. Поступок лорда белль Фарро, безусловно, недостоин дворянина и мужчины. Хотя, должен признать, вы действительно вели себя несколько… провокационно.
— Простите, ваше высочество, — я потупила взор в попытке изобразить раскаяние. — Я испортила вам бал.
— Напротив, вы его очень скрасили, — с серьезного лица наследника престола на меня глянули дерзкие глаза обольстительного мальчика, с которым мы целовались полчаса назад. — Но все-таки не делайте так больше, если вам дорога ваша жизнь и честь.
Я склонилась в глубоком реверансе:
— Да, мой принц.
Фернанд вышел (стало слышно, как он разгоняет в коридоре любопытствующих придворных), и мы остались вдвоем.
— По крайней мере, в этом есть один положительный момент, — рассеянно заметил Дан, пытаясь разглядеть рану на плече. — Теперь никто не усомнится в том, что вы были со мной, а не с принцем.
— Что?!!
Не знаю, что меня задело больше: высказанное Даном предположение или его равнодушный тон. Возмущенно передернув плечами, я направилась к выходу.
— Юлия!
Я обернулась с недовольной миной, ожидая очередного нравоучения.
— Вам идет платье.
— Я не уверена, что все было именно так. Но это, по крайней мере, объясняет, как твоя внучка смогла появиться на свет. Хотя чисто технически, — усмехнулась Альтерра, — она получается не совсем твоя.
— Они правда такое делают? — аристократическое лицо Энриля скривилось в гримасе отвращения. — Но это же противоестественно!
— Зато действенно, согласись? — весело парировала девушка. — Люди вообще изобретательны.
— Не могу сказать, что меня это очень радует.
— Да брось, — Альтерра легкомысленно повела плечом. — Они забавные.
— Я заметил, — с мрачной иронией согласился Энриль. — Кое-кто уже позабавился. До сих пор от смеха в себя придти не можем.
Лэйо привычно вскинулся, готовясь отбиваться от очередного нравоучения, но брат не смотрел на него.
— Постой-ка… — пробормотал Энриль, рассеянно постукивая пальцами по кожаному подлокотнику. — Если кристалл был сделан на крови… а моей крови в ней нет… Может, все обойдется, а? Как ты думаешь?
— Не тешь себя надеждой, Риль, — девушка покачала головой. — Не обойдется. Кровь — только медиатор. С таким же успехом он мог взять слюну или слезы, к примеру. В этой девочке — частица твоего Дара. Сам подумай, как бы она смогла переместиться?
Глава 4
— Госпожа Юлия, позвольте вам представить господина Розверо, он будет писать ваш портрет.
Художник, смуглый худощавый мужчина лет тридцати с небольшим, коротко поклонился, не отрывая от меня исследующего взгляда.
— У вас интересное лицо, — без улыбки сказал он. — Вы чем-то похожи на кхаш-ти.
— Это комплимент?
— Нет, профессиональная оценка.
Я огляделась. Студия была просторная, светлая и на удивление аккуратно прибранная — такой порядок не ассоциировался у меня с мастерской художника. На мольберте уже висел холст — пока еще пустой. На столике рядом располагался большой деревянный ящик, из которого выглядывали головки разнокалиберных кистей. В углу стояли несколько пустых рам. Ни готовых картин, ни набросков в комнате не было, если не считать портрета миловидной девушки в обтягивающих джинсах со стразами, сиротливо прислоненного к стене за дверью.
— Это тоже ваша клиентка? — спросила я у господина Фьеротти, кивнув на картину.
— В некотором роде. Брюки действительно пошиты в моей мастерской, но портрет заказал ее кавалер. Она кхаш-ти.
— Работа не готова, — с едва заметной гримасой неудовольствия пояснил художник прежде, чем я успела удивиться отсутствию амулета возврата на лбу у девушки. — Заказчик отказался забрать его.
— Я уже сказал, Серхио, я заплачу вам за эту картину. Она станет достойным пополнением галереи.
Моему изображению тоже было уготовано место в личной галерее господина Фьеротти. Мне самой, разумеется, никогда не пришла бы в голову мысль заказывать собственный портрет (да еще и в том самом, скандальном, наряде), но ушлый диганаррец уговорил меня в два счета, пообещав вернуть половину денег, которые я заплатила за платье. Учитывая сумму заказа, предложение было более чем заманчивым.