Середа Светлана Викторовна
Эртан
Роман. Часть 1
Пролог
Мальчик сидел на подоконнике, зябко обхватив руками колени, и безучастно смотрел в окно. Огонь в камине почти догорел — он лишь изредка приподнимал рыжую голову над тлеющими углями и тут же прятался обратно, обиженный равнодушием хозяина. Стены и потолок утопали в сумраке, только на высоких спинках двух кресел еще метались угловатые тени.
Думать не хотелось. Точнее, думать было просто страшно — тогда пришлось бы вспомнить и то, к каким печальным последствиям привела его последняя игра, и то, какое наказание ожидает за эти забавы. А ведь все начиналось так весело! Они с Вэллем даже не заметили, когда ситуация вышла из-под контроля и стало поздно что-либо менять…
Гулкий звук приближающихся шагов разорвал гнетущую тишину. Мальчик поспешно вскочил с подоконника и вытянулся в струну, но, увидев посетителя, позволил себе расслабиться. Визит этого гостя сулил всего лишь еще один виток объяснений. Тоже приятного мало, но, может, оно и к лучшему: будет возможность отточить свою оправдательную речь до того, как придется предстать перед более взыскательными судьями.
Они словно вышли из разных эпох: элегантный юноша в черном расшитом серебром камзоле и мальчишка в потертых, выпачканных на коленках джинсах и ковбойке с небрежно закатанными рукавами. Однако и в аристократическом лице юноши, и мягком, еще по-детски округлом лице мальчика угадывались одни и те же черты.
— Изволь объясниться, Эрт'Алэйо, — потребовал неожиданный посетитель. Огонь в очаге, повинуясь его властному жесту, вспыхнул с новой силой, залив комнату тревожным оранжевым светом. — Я отсутствовал всего четверть Вздоха. Не укладывается в голове, как ты ухитрился сотворить все это за столь короткое время? Это решительно невозможно, даже при твоем поразительном таланте впутываться в неприятности.
— Я ничего не делал, они… сами… — едва слышно выдавил мальчик, опуская голову. Врать бесполезно, он это прекрасно понимал, но никак не мог найти в себе силы, чтобы начать рассказывать эту безумную историю с самого начала.
— Даже если бы ты ничего не делал, это было бы нарушением Четырех Заповедей, — холодно отметил юноша. — Однако совершенно очевидно, что без твоего непосредственного вмешательства дело не обошлось.
— Я не хотел… Я… мы просто играли… я и Вэлль, — глухо пробормотал мальчик.
— Младший Наследник Дома Эрра, безусловно, тоже понесет наказание. Но сейчас будь любезен отвечать за свои проступки. Я жду, Эрт'Алэйо. Потрудись объяснить, что произошло.
Мальчик продолжал разглядывать носки туфель, мучительно раздумывая, что можно сказать в свое оправдание. Неожиданно ему в голову пришла спасительная мысль: против этого собеседника у него есть оружие.
— Я виноват, Энриль, — признал он, упрямо вскидывая подбородок. — Но, возможно, ничего бы не произошло, если бы ты позволил своей дочери умереть, как должно.
— Моей дочери? — юноша непонимающе поднял брови. Затем недоумение в его взгляде сменилось пониманием и медленно перетекло в тревогу. — Но… как? Откуда ты узнал? Я был предельно осторожен. Всего одна лишняя крупица Силы…
— Вэлль сказал. У него такой же Дар, как у тебя. Он очень тонко чувствует Перемещение.
— Значит, Дом Эрра уже в курсе? — с отчаяньем спросил юноша. От его первоначального образа — образа сурового старшего брата — не осталось и следа. Перед Главой Дома все Наследники равны, и наказание будет определяться лишь мерой вины.
— Нет. Мы никому не говорили, а Домам было не до того. Но теперь, наверное, все узнают. Мне правда жаль, Риль.
Несмотря на искреннее сожаление, голос предательски оживился, и мальчик немедленно устыдился своих чувств. Наставники всегда говорили, что радоваться чужим ошибкам — недостойно Наследника Великого Дома, но он ничего не мог с собой поделать. Слишком страшная кара ожидала его за недавний проступок, и одно лишь присутствие товарища по несчастью могло бы сделать горечь изгнания неизмеримо легче.
Юноша устало опустился в кресло рядом с камином и жестом пригласил собеседника присоединиться.
— Расскажи мне все с самого начала, Лэйо. Раз уж я так или иначе оказался впутан в эту историю…
Глава 1
— Спасибо вам, прямо не знаю, как вас благодарить, господин кхаш-ти, — уже в который раз произнес староста Пров, коренастый лысеющий мужичок лет пятидесяти.
Женька невольно усмехнулся. «Господин кхаш-ти»! Впрочем, староста всего лишь пытался быть вежливым, искренне полагая, что «кхаш-ти» — название народности, к которой принадлежит высокородный гость. Откуда ему знать, что в переводе с древнеэльфийского это означает «Тот, кто пришел незванным»? По сюжету игры деревенскому старосте, едва ли за свои полвека выбиравшемуся дальше ближайшего городка, не полагается задумываться о таких вещах. А Игроки… Много ли найдется маньяков, готовых тратить драгоценное игровое время, просиживая штаны в библиотеке и изучая язык, на котором уже несколько тысячелетий никто не говорит? Не всем же повезло иметь такого эрудированного приятеля, как Вереск. Так что шутка сценаристов — если это, конечно, была шутка — так и осталась неоцененной по достоинству.
— Не знаю, как вас отблагодарить, господин кхаш-ти, — сокрушенно повторил Пров. — Вы не сомневайтесь, я прекрасно представляю, сколько стоит посещение лекаря… Да только нет у нас таких денег, вы же понимаете, у нас тут в деревне деньги вообще не в ходу…
«Ничего ты не представляешь, — беззлобно подумал Женька. — Максимум, о чем ты имеешь представление, это о гонорарах эскулапов из местного райцентра. Откуда ж тебе знать, что доктор Литовцев, который только что осматривал твоего сына, входит в двадцатку самых высокооплачиваемых лекарей столицы.» Просто так уж удачно получилось, что этот замечательный доктор оказался еще и Женькиным другом, так что визит врача оплачивать не придется. Зато если прикинуть, во сколько обошлась доставка специалиста в эту дыру, забытую не только богами, но и земными владыками… тут любые гонорары меркнут. Но вслух Женя, разумеется, ничего не сказал. Если уж тебя угораздило сделать доброе дело, негоже задним числом счет выставлять.
— Скажите мне лучше, господин староста, как так получилось, что в вашей деревне своего лекаря нет? Допустим, в этот раз вам повезло, что я мимо проезжал, но ведь не каждый раз так везти будет.
— Да откуда ж ему взяться-то, лекарю… — Пров тяжко вздохнул. — Бабка Аглая, травница наша, померла давеча. Была у нее ученица, Ташка-Дурочка. Она с рождения… того малость была… ну вы понимаете. Но в травах отменно разбиралась. А прошлой весной пошла первоцвет собирать, так ее под лед и затянуло. Не уследили мы… Есть Марита, повитуха, но она может разве что похмелье облегчить, а так все больше с младенцами возится.
— Так в чем проблема? — удивился Женька. — Отберите девчонку потолковее — хотя бы ту, с хвостиками, что возле доктора крутилась, — да отправьте в Вельмар, в Медицинскую Академию учиться.
— Да вы что, господин кхаш-ти, — староста испуганно всплеснул руками. — Откуда ж у нас такие деньжищи! Если со всей деревни собирать — едва-едва на дорогу хватит, а вы говорите — «учиться»!
«Всего-то шестьсот километров от столицы — и как будто в средние века попал, — мрачно подумал Женька. — Натуральная экономика, полное отсутствие медицинского обслуживания и никакого представления о том, что делается в стране.»
— Для вас, господин Пров, это не будет стоить ни медяшки, — терпеливо пояснил он. — Если ваша девочка не завалит вступительный экзамен, ее обучение будет оплачиваться из государственной казны. А уж на дорогу, сами сказали, как-нибудь наскребете.
Староста ничего не ответил, но по округлившимся глазам было видно: не верит ни единому слову. Думает, заезжий господин шутки шутит.
— Я не собираюсь вас убеждать, — Женька пожал плечами, но после некоторого раздумья все-таки вытащил из кармана лист бумаги, ручку-самописку и набросал несколько строк торопливым размашистым почерком. — Я вам оставляю два адреса. Первый — адрес Вельмарской Медицинской Академии, там в приемной комиссии расскажут все гораздо подробнее, чем я. Второй — адрес доктора Литовцева. Когда я задерживаюсь в столице больше чем на сутки, то останавливаюсь, как правило, у него. В общем, если понадобится помощь — обращайтесь.