— Присаживайся, будь как дома, — Женя кивнул на место рядом с собой.
— Спасибо, я постою. Отсюда лучше видно.
Женька откинулся назад и демонстративно оглядел щегольскую одежду собеседника.
— Я смотрю, ты здорово поднялся, Гена. Большая шишка в Корпорации, да?
— Я региональный модератор, — Гена улыбнулся подчеркнуто скромной улыбкой, как бы говоря: «Да, я теперь большая шишка и могу себе позволить не кичиться этим.»
— Региональный модератор! Подумать только! — Женя с деланным сокрушением покачал головой. — И этому человеку я когда-то свернул челюсть! Простишь ли ты меня когда-нибудь, Гена?
— А это, Старцев, — губы регионального модератора раздвинулись в неприятной усмешке, — будет зависеть от твоего поведения.
— А что это у тебя за палочка, дорогой товарищ модератор? — с преувеличенной кротостью осведомился Женя. — Неужели плюсомет?
Дурак, подумала я. Женька, ты легкомысленный придурок. Хватит дразнить тигра, узнай, что от тебя хотят, и быстро убирайся.
— Ты не в меру догадлив, Старцев. Такие долго не живут, — Гена с сожалением прицокнул языком. — Это действительно плюсомет. Только видишь ли, — он доверительно понизил голос и слегка наклонился к Женьке. — Я ведь не простой модератор. И плюсомет у меня не простой…
Гена сделал короткое движение рукой в сторону набалдашника трости. Женька рефлекторно дернулся, но волевым усилием заставил себя остаться на месте. Гена закончил движение — потер пальцем один из камней, словно стирая воображаемое пятно. Ничего не произошло.
Я обнаружила, что мое тело, без всякого участия сознания, приготовилось броситься на помощь другу: ноги напружинились для прыжка, а руки взлетели к плечам в попытке выхватить несуществующие мечи. Проклятье. Говорила же, что полуэльф будет мне мешать!
Закружилась голова. Эмоции — свои и чужие — слились в голове в один неясный фон, и мне стоило некоторого труда отделить их друг от друга. Вереск тревожился (причем не только за Женьку, но и за меня, поскольку не мог на слух определить, что со мной происходит) и злился на приятеля за его безрассудство. Женька испытывал азарт и любопытство. Меня швыряло от одного чувства к другому. Это было странно и очень неуютно, как будто я пыталась удержаться на шаткой табуретке. Несмотря на духоту, меня охватил легкий озноб.
— Боишься? — усмехнулся Гена, довольный разыгранным спектаклем. — Правильно делаешь. Давай сразу договоримся, Старцев: без фокусов. Я знаю, ты у нас юноша с фантазией. И, поверь мне на слово, для твоей хитрой задницы у меня в запасе есть целый арсенал болтов с нарезкой. Но не хотелось бы превращать нашу встречу в демонстрацию достижений слесарного искусства.
— Я пришел безоружным, — Женя слегка развел в стороны руки, как бы приглашая собеседника проверить это утверждение. — К тому же мне нет никакого резона воевать с тобой. Так что не волнуйся, Гена. Давай, излагай, что там тебе поручили передать.
Я уловила укол досады от Вереска. Видимо, он был недоволен тем, что Женька снова легкомысленно дразнит собеседника, лишний раз напоминая, что тот не более, чем курьер.
Гена достал из кармана пиджака сигарету и серебряную зажигалку, такую же вычурную, как трость. Картинно, с видимым наслаждением, прикурил, выпустил в сторону кольцо дыма.
— Мое руководство поручило передать, что оно разочаровано твоей работой, Старцев. Профессионалы себя так не ведут. Профессионал, Старцев, не кидает заказчика, едва получив аванс. И тем более не перепродает контракт первому попавшемуся проходимцу, который предложил больше денег.
У меня внезапно возникло впечатление, что Гена — сознательно или непроизвольно — копирует чью-то манеру разговора. Возможно, того самого разочарованного руководства? Парень очень старался сохранить хладнокровие, предписанное ему по роли, но все равно было заметно, что он возмущен Женькиным вероломством.
— Вообще-то, я не перепродал контракт, а просто отказался от него. И авансовый платеж, если ты не в курсе, я вернул отправителю, — невозмутимо сообщил белль Канто. — Но раз уж ты сам заговорил об этом, кто тот проходимец, которому я якобы продался?
— Не прикидывайся дурачком, Старцев. Нам известно, что ты работаешь на Найтингейла.
— На кого?!
Ух ты! А я и не знала, что эмоции тоже бывают со стереоэффектом. Парни удивились совершенно синхронно, только Женька — с оттенком любопытства, а Вереск — с опасливой настороженностью (что, мол, еще за новый персонаж? Каких гадостей от него ждать?)
— Ну, возможно, тебе он представился другим именем.
— Да кто «он»?!
Я с запозданием осознала, что ничего не чувствую от самого модератора. А жаль, именно сейчас это было бы весьма кстати! Я попыталась настроиться на Гену — и наткнулась на стену льда. Он был чужой для меня. Не просто чужой — он был враг, и подсознание активно сопротивлялось попыткам впустить в себя его эмоции.
Похоже, Женькино изумление выглядело достаточно убедительно (еще бы!), чтобы поколебать Генину уверенность.
— Не пойму, что за игру ты ведешь, Старцев, — с сомнением протянул он. — В любом случае, я не уполномочен обсуждать с тобой Найтингейла.
Мне позарез нужно найти зацепку! Иначе разговор закончится, а я так и не успею ничего ощутить — получится, что время и силы, затраченные на меня двумя величайшими магами современности, пропали втуне. Преодолевая внутреннее сопротивление, я еще раз окинула взглядом молодого человека, стараясь оценить его непредвзято. Допустим, мы встретились случайно… в библиотеке. Он улыбнулся, намекая на продолжение знакомства. Что это за человек?
Костюм сидит безукоризненно, аксессуары подобраны в тон — у парня определенно есть вкус. (Склонен к самолюбованию.) Рост средний. Волосы русые, слегка вьющиеся. (Миленько. Но я предпочитаю брюнетов.) Глаза светло-серые, почти бесцветные. (Взгляд неприятный.) Рот небольшой, губы резко очерченные. (Слишком тонкие.) Пожалуй, если смотреть по-настоящему непредвзято, лицо у парня вполне симпатичное, но его портит выражение превосходства над окружающими. Мальчик-медалист. Мальчик-карьерист. (Знает, чего хочет, и ради этого пройдет по головам конкурентов.)