— Ух ты! — не сдержалась я. — Так ты совсем-совсем настоящий барон? С землями и замком?
— Нет, конечно. Ты не дослушала. Я, в общем-то, старика вполне понимаю: если бы он не указал в завещании наследника прямым текстом, то все досталось бы соседу, графу белль Фарто — он приходился барону какой-то там дальней родней. Граф давно облизывался на земли белль Канто, но барон его терпеть не мог и всегда говорил, что скорее раздаст все нищим, чем оставит этому подонку. Но мне-то это наследство было даром не нужно. Я пришел в Эртан не ради денег, а ради развлечения, и скандал вокруг моего имени никак не вписывался в планы. Пока я думал, как бы выкрутиться из этой щекотливой ситуации, меня разыскали люди Дагерати. Собственно, тогда я с ним и познакомился, и сразу проникся уважением к профессионалу. Ведь глава службы безопасности мог бы просто припомнить некоторые мои подвиги, о которых, я уверен, он был прекрасно осведомлен, и я бы подписал все, что угодно в чью угодно пользу. Потому что память о добром имени барона мне, конечно, дорога, но сам я себе, как ни крути, дороже. Однако его светлость предложил договориться по-хорошему. В результате замок и фамильное состояние белль Канто отошли казне, а у меня сохранилось имя, титул бастард-барона и даже какая-то пенсия от государства. Кстати, ни разу ее не получал, надо проверить счет — может, я уже сказочно богат?
— А с какой стати тебе пришло в голову выдавать меня за твою сводную сестру?
— Это не я, это Вереск придумал. Но легенда действительно вполне убедительная. Старик белль Канто и в шестьдесят-то был не дурак потискать симпатичную попку, а уж четверть века назад он вообще норовил затащить в постель все, что шевелится и носит юбку. Беженка из Кэр-Аннона отлично вписалась бы в его коллекцию. А у тебя внешность подходящая. К тому же про Кэр-Аннон можно врать относительно безопасно, это закрытая страна, про нее никто ничего толком не знает.
— Никто, включая меня, к своему стыду вынужден признаться, — с сожалением подтвердил лорд Дагерати, появляясь посреди комнаты.
Я от неожиданности подпрыгнула на стуле.
— Ваша светлость, почему мы всегда подкрадываетесь так неожиданно? — спросил Женька с легкой укоризной.
— Работа у меня такая, белль Канто, — усмехнулся герцог. — Не волнуйся, я слышал только твой последний пассаж насчет легенды. К сожалению, наш верховный маг весьма щепетилен в вопросах гостеприимства и не позволяет подслушивать разговоры гостей магическими методами.
— Вы по делу или так? — поинтересовался Женя. — Присаживайтесь. Можем предложить теплые булочки и остывший кофе.
— Я, собственно, на секунду заскочил. Убедиться, что вы все на месте и предупредить тебя персонально, чтобы ты никуда не улизнул. Мы вчера не закончили один любопытный разговор.
У меня вырвался мученический стон:
— Милорд Дагерати, а может, я признаюсь вам в каком-нибудь ужасном преступлении против государства, и вы меня по-быстрому казните?
Герцог посмотрел на меня с недоуменным любопытством и некоторой опаской, как на неизвестное науке насекомое.
— Она у вас всегда такая?
— Практически всегда. У Юлии весьма своеобразное чувство юмора, — со скрытой издевкой подтвердил Вереск.
— У некоторых его и вовсе нет, — огрызнулась я.
— А, я понял, — обрадовался Дагерати. — Вы хотите сказать, что вчерашняя беседа вас несколько утомила? Не волнуйтесь, сегодня у меня в планах пообщаться с вашими друзьями. А вас, насколько я знаю, магистр Астэри ждет в своей лаборатории. Кстати, — герцог тонко улыбнулся, — насчет палача я не забыл.
— Палача?!! — хором воскликнули парни, когда Дагерати исчез в телепорте.
Я невинно хлопнула ресницами:
— Вы случайно не в курсе, как у его светлости с чувством юмора?
Магистр Астэри, разумеется, первым делом пожелал услышать историю моих злоключений из первых уст. Но, в отличие от главы Канцелярии, его интересовали не только (и не столько) факты, сколько мои чувства, ощущения и догадки. Поначалу я ужасно стеснялась: несмотря на некоторую импульсивность, я вовсе не склонна вываливать содержимое своего богатого внутреннего мира на всеобщее обозрение. Но магистр задавал правильные вопросы, деликатно вставлял подбадривающие замечания, и в конце концов я почувствовала себя совершенно свободно — вероятно, такую откровенность я могла бы себе позволить на приеме у психоаналитика, если бы он у меня был.
Когда рассказ подошел к концу и наводящие вопросы были исчерпаны, я обреченно поинтересовалась:
— Скажите, магистр, вы тоже, как и Вереск, считаете, что мои поступки говорят о ярко выраженной степени идиотизма?
Эльф негромко мелодично рассмеялся.
— Юлия, мне почти три тысячи лет. Около восьмисот из них я провел в тесном контакте с людьми. Последние шесть веков я занимаюсь воспитанием королевских наследников, и среди моих воспитанников были не только мужчины. Поверьте, меня сложно чем-то удивить… Не сердитесь на Кристофа. У него не самый легкий характер, но он способен на сильные и очень искренние чувства. Если вы заслужите его дружбу, вряд ли вам удастся найти более преданного друга.