Каменская Татьяна Эртэ (Роман в снах)
Моим дорогим и любимым мужчинам, посвящается…
Часть первая
— Сергей Викторович, я ушла!
Молоденькая симпатичная девушка в белом коротком халатике, за которым едва угадывалась черная полоска юбочки, остановилась у дверей, и замерла, выжидающе глядя на светловолосого мужчину в таком же белом халате, склонившегося над столом, на котором небольшими аккуратными стопками лежали бумаги.
Не глядя на девушку, мужчина кивнул головой и рассеянно пробормотал:
— Да-да, Катя, идите! Я сам занесу историю болезни терапевту. До свидание…
Девушка печально вздохнула, нервно и в тоже время как-то вызывающе передёрнула худенькими плечиками, но ничего не сказала, а лишь только резким движением закинула за спину модную лакированную сумочку, которая стукнувшись о косяк двери, вызвала к жизни глухой утробный звук. Но, ни этот звук, ни даже захлопнувшаяся за девушкой дверь, ни дребезжание стеклянных перегородок в медицинском шкафу, ничто не произвело впечатления на мужчину, склонившегося над тонкой историей болезни. Методично поскрипывала ручка, не делая пауз, не задерживаясь, не страдая…
Страшный диагноз, наконец, по праву завершил весь процесс обследования.
Мужчина оторвался от своих записей, и задумчиво уставился в окно. Да! Несомненно, он чувствует гордость и удовлетворение! Значит его труд очень важен, очень… если из самой области пришло указание именно ему провести обследование одного молодого человека из известной и уважаемой в городе семьи педагогов. Жаль, правильный диагноз поставлен поздно. Молодой человек уже не жилец на этом свете. У него рак желудка, метастазы в пищевод, и прочая малоприятная чепуха. Одно приятно в этой истории, врач-диагностик оказался на высоте. Ещё парочка таких запутанных, непонятных диагнозов, и можно считать, место в областном центре исследований ему уже обеспечено!
Мужчина самодовольно улыбнулся, и, слегка откинувшись назад, широким росчерком пера завершил свой труд. На сегодня хватит!
Облегчённо вздохнув, он повернул последнюю страницу, и тонкая история болезни уже отложена в сторону. Всё!
Глянув на часы, мужчина скучающе зевнул. Три часа дня! Ещё два часа, и его рабочий день полностью будет завершён.
Мужчина встал, потянулся, расправляя плечи. Вдруг охнув, страдальчески поморщился, и торопливо направился к раковине, неуклюже пристроенной в углу кабинета. Продолжая морщится, он вертел голубой вентиль. И когда холодная вода леденящим потоком устремилась из крана вниз, он опять вздохнул, и, намочив водой ладони, приложил их к лицу, прикрыв глаза.
"Не мешало бы сегодня уйти пораньше с работы. Целый день болит голова, и, кажется, даже поднялась температура."
Наклонившись ближе к зеркалу, висевшему над раковиной, мужчина внимательно уставился в собственное отражение.
Сергей Викторович Гаранин — врач гастроэнтеролог. В этой известной всему городу больнице он работает уже десять лет. Сюда он попал сразу же после окончания медицинского института, который закончил почти- что с отличием.
Он всегда был отличником, всю свою жизнь. В детском саду, куда он ходил несколько месяцев, его называли "милым ребёнком", в школе он был старостой класса, а в институте, где можно было немного расслабиться, он слыл педантичным чистюлей, чистоплюем, маменькиным сыночком, и в тоже время самым способным и правильным студентом. И ещё много, очень много хвалебных эпитетов он заслужил в свой адрес. Он нравился всем, и знал об этом прекрасно. Иногда он сам себе задавался вопросом. Может всё это так или иначе было связано с его "благополучной" и "респектабельной" внешностью?
Когда-то, при всём желании, он не смог отпустить длинные волосы, ходить в драных джинсах, модных до умопомрачения, сверкая голым телом через прорехи ткани. Он не смог научиться напиваться до безумия, за которыми следовали глюки, не смог подчиниться моде на "травку и колёса" которыми в то время стали увлекаться ещё немногие студенты, не смог научиться драться неизвестно за что, до ожесточения, до "первой крови". Он не мог оскорбить женщину, не мог, а может, не хотел заводить столько подружек, сколько считал нужным завести любой другой студент. Да, он всегда был правильным студентом, правильным до скукоты! Он любил чистоту, аккуратность, короткие модные стрижки, удобные фирменные джинсы, голубые рубашки-батники на кнопках-пуговицах уже немного устаревшие, качественные дорогие туфли, хорошие дезодоранты, тихую спокойную музыку стареющих монстров зарубежного и отечественного рока, уже давно вошедших в классику, чьи пластинки и кассеты он покупал с детства и хранил в одной большой коробке из-под сапог. С годами его вкусы изменились, но он заметил, что "Бонни М" его стало раздражать, а "Машину времени" он и сейчас боготворил, хотя лидер группы по понятиям Сергея Викторовича стал уже стар, толст и почти равнодушен к жизни. А вот от "Отеля Калифорния" он ещё студентом впадал в лёгкий транс, из которого его вывести могла лишь только одна Марина. Она и стала его женой на последнем курсе педагогического института, в котором училась.