Женщина, насмешливо изогнув бровь, промолчала, и лишь покачала головой, толи осуждая, толи одобряя слова доктора, но затем, тронув Далва за рукав его кожаной курточки, кивнула в сторону аппарата, на котором беспрерывно бежали разноцветные огоньки.
Мальчик, шмыгнув курносым носом, смешно утер его, ладонью вверх, а затем, боязливо покосившись на доктора, бочком-бочком подошел к пульту и уставился на бегающие по кругу огни. Пальцем он прикоснулся к пульту и тотчас отдернул руку, так как синий электрический разряд пробежался по его руке, по шее, по плечу и затерялся где-то в волосах. Волосы мальчика растрепались и слегка приподнялись над головой, вверху зажглось странное свечение, словно каждый волосок излучал слабый голубоватый огонь, похожий на нимб. Мальчик вновь поднял руку, намереваясь вновь дотронуться до пульта, но доктор рванулся вперёд, что-бы оттолкнуть его от аппарата.
— Подожди! — шепнула женщина, торопливо схватив доктора за плечо. — Не мешай ему! Лучше смотри…
И доктор повиновался. Далв, отсвечивая голубоватым светом, казался воплощением какого-то странного фантастического существа, совсем не похожего на человека, а тем более на маленького мальчика. Словно огромный работающий мозг предстал перед доктором и той женщиной, что щурила глаза и улыбалась странной загадочной улыбкой.
Голубоватое свечение вокруг Далва стало ещё более интенсивным, и вдруг ритмично запульсировало, как-будто в такт сильным ударам его сердца, что слышались даже на расстоянии. Женщина закрыла глаза, и мертвенная бледность разлилась по её лицу, а доктор вдруг неожиданно подумал о том, что его ум, как видимо, и все умы, напрягся именно в этот момент, что-бы стать тем самым единственным и незаменимым органом, отвечающим за всё деяния человека, как хорошие, так и плохие…
Аппарат вдруг заморгал, зашипел, и огоньки: желтые, зеленые, голубые, белые и красные, забегали лихорадочно взад и вперёд, заметались бестолково по кругу, и бац, лопнула одна лампочка, затем другая, третья, четвёртая, пятая… десятая, сто пятая, и так далее, по кругу, по кругу… оставляя взамен другой свет, странный, яркий, холодный…
Доктор недоумевающе уставился на мальчика, который что-то бормотал, подняв вверх голову и закрыв глаза. Голубоватое свечение вокруг него стало нестерпимым, жгло глаза и неожиданно напомнило о тех новомодных электрических лампочках, которые Сергей Викторович лишь на днях вкрутил в Славкиной комнате. Вот так-же яркая спираль лампы резала глаза, слепила своим странным голубоватым светом, и оттого казалось, что комната сына совсем другая, немного чужая, таинственная, и отчего-то холодная. И вдруг…
Очевидно взрыв одной лампы был сродни тому мощному взрыву, что раздался неожиданно совсем рядом, отчего через образовавшуюся щель в скале вырвалось огромное пламя голубого огня, разметавшее по залу тех несчастных, что попались на пути. А затем, через мгновение, раздался скрип падающих вниз цепей…
Если, в полной тишине, скрип и скрежет этих железных опор, на которых держится огромная толстая дверь, что плотно ложится на стопудовые камни, кажется кому-то малоинтересным звуком, то можно опустить это описание. Можно даже без ущерба для читателей просто выкинуть всё это из книги, взамен дав описание картины радости и того счастья, что охватило присутствующих, спешащих насладиться своей первой маленькой победой, а может просто удачей. Поделиться ею друг с другом, и даже чем-то похвастаться. Может даже своей значимостью или незаменимостью. Но взрослые, всё-же люди серьёзные, более сдержанны в эмоциях. ну, а ребёнок есть ребёнок. Хотя за таким шустрым мальчиком нужен глаз да глаз, и ещё какой…
— Получилось! Ура, лабиринт открыт! — завопил Далв, собираясь бесстрашно ринуться в зияющее отверстие скалы первым, но доктор вовремя успел схватить мальчишку за его кожаную куртку и потянул назад, видимо для того, что-бы, помахав перед его носом пальцем с обломанным и грязным ногтем, нравоучительно произнести:.
— Наперёд батьки в пекло не лезь, ребёнок! Ты понял?
Хотя едва ли мальчишке было до наставлений. Он не отрывал взгляда от "пекла", как назвал пышущую жаром дыру доктор Апрель.
— Так это и есть лабиринт, ведущий в гору Ос? — спросил он женщину, но та лишь пожала плечами, и загадочно улыбнувшись, прошла по тропинке вперёд, на что доктор многозначительно нахмурил брови и скосил правый глаз, чем вызвал усмешку ребёнка.
— Ты похож на пирата! — произнёс Далв, на что доктор лишь вздохнул, но тут-же промолвил: — Следует малыш, обмотать голову чем — нибудь сырым. Можно даже обычными листьями лопуха, иначе можно остаться без волос. Думаю, при таких тяжких последствиях это уже не будет так смешно!