— Ну вот, наконец, я смогу поквитаться с тобой! — острая как бритва сабля прижата к горлу Влада, и он чувствует неприятный холодок стали, что давит на шею. — Как долго я ждал этого момента, сколько лет и столетий! Ты потерял свою сноровку быть Великим Потомком…
Камень, или глыба холодного льда больно давит под лопатку, и едва ли можно пошевелиться. Глаза Мага горят ненавистью, и едва ли он станет жалеть…
— Я ошибся, а может просто польстил себе, а не тебе, что ты достойный противник. Ты зажирел, обрюзг и стал ленив, Влад! Твоё племя тебе подобно, и скоро его не будет…
Каждое слово колючкой впивается в самое сердце доктора. Да, он добродушен, но не до такой степени…
— Ты стал сентиментален и отвратителен! Только одно в тебе и осталось неизменным… Ты красив, и тебя любят эти глупые существа- женщины! Но скоро они поймут, что единственный мужчина здесь на земле — это я!
Смех, негромкий, дребезжащий и надменный давит своей странной тяжестью на шею, как острое лезвие сабли… Ещё несколько мгновений и тонкую кожу пересечёт кровавая ровная линия. Из двух мужчин должен остаться один!
— П-подожди, но Ис-стэрик…он один из нас!
— Что? Это жалкое создание ты считаешь мужчиной? — острая сабля сильнее давит на горло.
Ещё мгновение, и кровь хлынет бурным потоком из горла. Доктор уже чувствует её запах. Он знает, что этот запах очень привлекателен для да-Конов, они просто готовы наброситься на него, несмотря на то, что Маг их вожак… Неужели это извиваются их длинные чёрные языки, похожие на змей? Чувствуется, они едва сдерживаются…
— Оказывается, тебе ещё рано умирать! Ты не узнал моей тайны!
Сильный рывок, и доктор поднят с земли. Острая сабля уже не маячит перед глазами. Перед ним лицо Мага, возбуждённое и страшное в той ненависти, что исходит от него. Схватив доктора за горло, он сжимает его своими тонкими длинными пальцами, а затем, оттолкнув от себя, с презрением наблюдает, как долго хватает воздух открытым ртом его противник, как тяжело он дышит, приходя в себя, растирая холодным снегом, непроизвольно захваченным с земли, своё разгоряченное лицо.
— Ты понял, как это, когда тебе перекроют воздух? Когда нет уже сил, и ты чувствуешь, как угасает желание сбросить свои оковы…
Маг кажется невменяемым. У него подрагивают губы, подёргиваются щека и веко, и кажется, ещё мгновение и он упадёт в снег, и станет неистово кататься по нему, что-бы сбросить с себя, очистить белым снегом ту черную энергию, что исходит от него. Эта энергия похожа на тяжелое черное облако, почти такое-же доктор видел в пещере. Но только белое и серое… Это был Истэрик?
— Зачем ты убил Истэр? Ведь тебя мучает эта вина!
Кажется, доктор попал в самую точку, потому-что он видит вдруг изумление в глазах Мага, его замешательство, но это не останавливает его:
— Тень Истерика, или его душа не нашла приюта на земле. Она до сих пор бродит неприкаянная. Если он не попал на небо, отчего страдаешь ты? Оттого, что его душа, мучаясь, причиняет боль твоей душе? Не так ли?
— Нет! Нет! О нет! — слёзы душат Мага.
Какую боль, какое страдание, исходящее от Мага, чувствует доктор. Но что-то не даёт Магу признать эту боль. Может да-Коны, что столпились кругом, и которые пожирают глазами их двоих. Боже, как он мог забыть, что Маг — тоже человек, созданный из крови и плоти. Что в его венах течёт ликвор, жидкость, насыщенная красными кровяными тельцами. И этой жидкости всего- то три литра! И она имеет тоже запах! Запах свежей крови! И поэтому, не мудрено, что скопище вампиров и химер, ради глотка этой свежей крови, готово принести в жертву даже своего дорогого создателя…
Рукой доктор нечаянно провел по карману куртки, и его рука наткнулась на небольшой бугорок. Лавандовое масло? Откуда? Видимо, это Далв положил пузырёк в куртку. Спасибо малыш, ты грел свои замёрзшие руки в кармане его куртки не зря. Осталось незаметно сунуть руку в карман, и открыть пузырёк, не суетясь, и не делая ничего, что может насторожить Мага и его да-Конов.
Тонкий запах лаванды отпугивает да-конов, они отступают, несмотря на недовольные выкрики и понукание всадников. Повизгивая словно собаки, да-Коны ложатся на снег, а маггуты, спешившись, садятся в кружок вокруг поляны, на приличном расстоянии от Мага и Влада. Надо усыпить и их бдительность, пока Маг, сжав ладонями лицо, сидит истуканом на снегу. Но, кажется, пары лаванды оказывают успокаивающее действие не только на да-конов. Маггуты прикрывают глаза, сворачиваются в клубок и, уткнув своё черное страшное лицо в плащ, засыпают.