— За болотом будет ждать Лес! Вас там ждут! — упрямо повторяет мальчик.
— Лес-Лес! Неужели кроме того леса больше нет никого и ничего… — раздражение всё больше овладело Сергеем Викторовичем, но он тут-же устыдился своего гнева, увидев вдруг грустные глаза мальчика. Как интересно, глаза мальчика вдруг из голубых превратились в темные, почти чёрные… как две блестящие смородины…
— Ты прав доктор Апрель, здесь никого нет! Кроме Леса! Все взрослые и даже маленькие дети заточены в подземелье. Они умирают от холода и голода. Иногда по ночам я слышу стоны взрослых и плач маленьких детей. Они ждут нас. Ждут давно! И они не потеряли веру в своё спасение…
— А твои родители? — тихо спросил мужчина, проникаясь состраданием к мальчику. — Они тоже в подземелье?
Мальчик промолчал, низко склоняя голову, словно скрывая слёзы. Но затем чуть слышно прошептал:
— Я найдёныш! Меня нашёл Лес в одном из разоренных Магом поселений. Я был накрыт кучей старых одеял. Маггуты слишком торопились, а даКоны как ни странно, не учуяли мой запах. Хотя Лес говорит, они были уже сыты…
— Неужели у них такой отменный нюх? — усомнился доктор, взбираясь на большое, поваленное на землю дерево, расщеплённое надвое молнией. — Хотя, судя по тому, как мы петляем по сырым оврагам, возможно, так оно и есть! И ещё одно! Почему ты всё время зовёшь меня Последним потомком…
— Ш-ш-ш-ш! Прошу вас тише! У каждого дерева могут быть уши. Кроме Леса, и меня, о вашей тайне никто не знает…
— Моей тайне? — изумился доктор, прыгая с дерева на землю. — Именно моей? Откуда…
Но в этот момент раздался болезненный крик мальчика и повернувшись, доктор едва не вскрикнул от увиденного. Нога мальчика, соскользнув со ствола, застряла в узкой расщелине дерева, неестественно вывернувшись и причиняя малышу нестерпимую боль. А сам мальчик, цепляясь руками за кору, медленно сползал с бревна вниз головой. Доктор ловко подхватил мальчишку, да и ногу Сергей Викторович освободил ему быстро, но Далв всё-же умудрился заработать растяжение связок. Несмотря на его жалобные, полуприглушенные стоны, доктор сумел вправить мальчишке ногу, туго перебинтовал её кусками материи, оторванной от остатков своей рубахи. Затем он поднял мальчика, и через минуту тот уже с явным удовольствием восседал за спиной доктора.
— Если мы идём к твоему несравненному Лесу, то давай поторопимся. Иначе на голодный желудок я не смогу таскать тебя на загривке целый день. Ты брат, тяжёл…
— Старик Лес говорит, что когда я вырасту сильным и крепким, то верну своей земле свободу. Мне надо быть сильным. С меня начнётся новое время…
— А ты, братец мой, хвастун каких ещё мало. — отозвался Сергей Викторович, и усмехнувшись, добавив чуть тише:- Болтун тоже отменный…
— Я не болтун… — насупился мальчик, но тут-же замолчал, прислушиваясь к чему-то.
Сергей Викторович тоже вдруг почувствовал странное беспокойство, хотя внешне всё кругом дышало тишиной и спокойствием. Но через минуту Далв, подскочив на спине доктора, зашептал ему прямо в ухо.
— Я слышу дыхание даКонов. Маггуты идут по нашему следу. Надо спешить!
— Конечно, даКоны, это чушь собачья. Но… если ты утверждаешь, что надо спешить, то поспешим… — согласился мужчина, чувствуя, что в самом деле надо уходить как можно быстрей от этого места, и как можно дальше.
Крепче обхватив мальчика за ноги, он помчался вперёд, лавируя между деревьями, проваливаясь по щиколотку в прохладную вязкую тину оврагов. Сколько времени продолжался этот вновь изматывающий душу бег, неизвестно. И почему солнце кажется огромным блином на странном, уныло-сером небосводе, тоже неизвестно. По нему не определишь, который час. Солнечный диск не движется, и, кажется совсем ненастоящим, а исскуственным, как и весь этот никому не известный уголок таинственной земли. Да и земля ли это? А может это просто сон или мираж? Можно было бы о многом расспросить Далва на привале, но он тут-же сполз со спины Сергея Викторовича, едва пришлось тому остановиться, что-бы передохнуть. И вот он уже спит, уткнувшись лицом в пожелтевшую траву. А может, делает вид, что спит, опасаясь неминуемых расспросов. Неужели он так обессилел, или просто хитёр?
— Эй, Далв, ты спишь? — Сергей Викторович тронул за худенькое плечо мальчика, и слегка потряс.