— Что-то ты друг мой совсем заболтался. — поморщился доктор. — Человек не может быть без мозгов, без природного ума. Тогда это не человек, а робот…
— Я вам говорю, что знаю. — обиделся паренёк, но тут-же хитровато повел усами, которые стали длинными и тонкими как у настоящего кота, скосил зеленые удлинённые глазки и вновь захихикал: — Мне тоже предлагали, но… но я как представлю вас без меня, и так грустно становится, ну хоть плачь. Я хоть и кот, но дома-ашний… И я люблю свою милую хозяйку, м-ма-у-у. Но к-кажется, здесь мы с вами расстанемся…
Огромная река преградила им путь. Что-то неуловимо знакомое видится в окружающем пейзаже. Такое впечатление, что они здесь уже были. Не так давно. Только его товарищем был не Бармалей…Кстати, сейчас перед ним стоит уже не паренёк, а самый настоящий рыжий кот, с длинными рыжими усами. Произошла метаморфоза?
— Бармалей? Странно, что ты уже покидаешь меня! Как ты доложишь Магу о том, что твой бывший хозяин живой и невредимый отправился дальше один, без соглядатая? А вдруг я вернусь… Вернусь за Мариной?
— Изволите шутить? Ма-у-у-у-у-у….
Утробный звук кошачьего мяуканья, а затем прыжок Бармалея в грязную мутную воду реки, ничто, по сравнению с тем душераздирающим визгом, что раздаётся над этой рекой, спокойно и величаво несущей свои тёмные воды. Доктор стремительно оборачивается и сам едва не падает от испуга в реку. Перед ним, оскалившись, на двух тонких кривых лапах стоит непонятное существо ростом с большого дога. Может быть, это собака, непонятной и доселе неизвестной в мире породы, а может это и есть видоизменённый дог. Королевский, не иначе! Поджарое тело, огромная голова с торчащими маленькими ушками, "очки" вокруг глаз, характерными для этой породы, да вытянутая морда, с черной кнопкой на вздёрнутом курносом носу. Кстати, фиолетовые круги на кипельно- белой шкуре, довольно забавное и оригинальное новшество, ценное приобретение в животном мире. Ну, а если прибавить к этому портрету соломенную широкополую шляпу рыбака, желтую рубашку в коричневую клетку, да зелёные брюки чуть ниже колен, да целый арсенал разнокалиберных рогаток за поясом, то перед нами не иначе, окажется собственной персоной один из очень забавных персонажей этого рассказа. Нет, это не собака, потому-что существо себя таковым не считает. К тому- же, в нормальной жизни собаки не разговаривают… как и коты…
— Приветствую вас, о, одинокий путник! Не иначе, противный вонючий скунс достал вас своим шпионажем, в пользу навороченного тюрбана…
Сергей Викторович обомлел, услышав такую высокопарную речь.
— П-позвольте в-вас п-перебить, в-вы не правы… — пробормотал он, заикаясь, скорее всего от растерянности, чем от страха, вглядываясь в странную, необычную фигуру, неподвижно застывшую перед ним.
Он чувствовал, как в его голове, словно страницы книги, шелестят мысли, старательно "перелистывая" ту информацию, что уже заложена в извилинах его мозга. И опять как поплавок всплывают воспоминания, когда будучи ешё маленьким ребёнком, не умея читать, он перелистывал огромную книжку с рисунками, которые находил смешными и забавными. Странные существа с головами собак, птиц, кошек и волков, с туловищем драконов и непонятных животных, были необычны, а собаки или лошади в этой книге в свою очередь были даже забавные, и немного страшные. Ночью они снились ему, все эти жуткие животные, почти с каждой страницы. И все они оживали, по очереди, или все разом. Что тогда творилось в его ночных сновидениях…
Фантастические птицы, разевая огромные клювы-пасти, тянули к нему свои лапы с огромными когтями. Огнедышащие драконы льстиво улыбались и заглядывали ему в глаза, а из их пасти, словно голодная и ядовитая слюна, капала огненная смола… Огромная волчица с птичьим клювом на морде, с оттянутыми тощими сосками, пыталась схватить его за загривок, словно своего непослушного щенка- детёныша, и утащить в темную нору, а он кричал, упираясь руками и ногами в черные стены норы…
Мать прятала от маленького Серёжи эти взрослые книги со страшными рисунками, а он всё равно их находил, и, спрятав книгу за пазухой, пробирался на чердак дома, где никто не мешал ему разглядывать эти жуткие и трагические в чем-то "страшилки"
Неужели его детские сны сейчас воплощаются в жизнь? Значит ли это, что тот страшный фантастический мир превращается в реальность, и значит ли это, что существо застывшее сейчас перед ним, не что иное, как…
— Химера! Позвольте представиться, мне очень… очень приятно… — проквакало существо необычным голосом, словно синтезированным, а оттого неестественным и довольно неприятным.