— Сдалась вам эта блажь, царственная кровь, и моя Марина… Она моя жена… — Сергей Викторович поперхнулся собственной слюной и вынужден был откашляться, прежде чем вновь начать спокойно воспринимать слова Леса.
— Именно твоя жена как нельзя лучше подходит для такого эксперимента…
— Эксперимента? — изумлённо вскрикивает вновь доктор. — Вы называете всё, что происходит с Мариной, и соответственно с нами, экспериментом? Какая чушь! А вы не думаете, уважаемый Лес, что болезнь моей жены, страшная и опасная для таких игр, явно затянулась? А непонятные манипуляции с моей памятью, нашим с женой прошлым, попытки навязать мне картинки из сомнительного будущего, что это? Чушь? Чушь собачья, скорее похожая на бред сивой кобылы, чем на фантастический вымысел.
И неужели это всё, по — вашему, относится к эксперименту? А Славка? При чём здесь наш сын? Почему на фотографии, где он снят среди деревянных идолов, белое пятно поварского колпака превращается в красное, кровавое? Куда спешит уйти Славка с таким подозрительным поваром? Хотя этого не видно на фотографии, но я почему-то знаю продолжение этой странной истории. Я отбил в честном бою моего сына от этого страшного человека, который на самом деле не человек, а жуткий монстр. Почему мой сын стоит в окружении оживших идолов, похожих на огромных ос? Кто они на самом деле, и что им надо от моего сына? Значит, это и есть стражи горы Ос, а не мои домыслы в том, что это наивная детская сказка… для взрослых? И самое главное, отчего здесь так много говорится о Марине, которая нужна Магу. Сдаётся мне, едва ли этому колдуну нужна лишь кровь близкого мне человека, ему нужны мы все… все и разом…
— Ну вот, ты и дошёл до главной истины мой славный доктор Апрель! — горько усмехнулся старик, вдруг разом сникший и постаревший. — Теперь ты понимаешь опасность по- настоящему. Хотя ты ещё многого о себе не знаешь, и самое горькое ты ещё познаешь в этой жизни. Но тебе пора отправляться в путь. Концентрация времени достигла своего апогея! Я дал тебе ударную дозу памяти воспоминаний, что-бы ты дошел до истины, и понял, как долго и упорно охотился Маг за твоей женой, и как неосмотрительно временами ты подвергал её риску. К счастью, твой верный ангел-хранитель всегда поможет тебе, и это одно уже греет душу… Хотя и ему противостоит сила неимоверная…
— Что-то вы вновь заговорили загадками, уважаемый Лес! — доктор нетерпеливо оглядывается по сторонам. Гора исчезла, словно её и не бывало. — Если уж отправляться в путь, то нечего рассуждать, да сказками забавляться. Пора браться за дело.
— Эк! Хват ты, однако парень! — крякнул одобрительно Лес, и, хлопнув доктора по плечу так, что тот присел, одобрительно подмигнул:- А ведь верно сказано в книге Судеб, "Придет герой смелый, храбрый, умный! И это будет его время! Время великих перемен, время великих свершений! Время терпеливо, но зато нетерпелив наш герой, он дерзает…"
— Ув-важаемый Лес, п-позвольте обратиться к вам с-с просьбой… Могу ли я проявить с-свою доблесть и д-доказать, что мы — химеры, с-существа тоже полезные в этой жизни! Я только и м-мечтаю совершить подвиг…
Перед доктором и Лесом вновь колыхалось, извивалось, приседало и подпрыгивало существо с огромной лягушачьей головой. Огромный рот существа расплылся в улыбке, но глаза его тревожно следили за лицом Леса. Старик, кажется, рассердился, что его перебили. Он, молча смотрел на химеру, и всё больше мрачнел. Ослепительная улыбка сползла с лягушачьей рожицы, и существо поспешило убраться как можно подальше от мужчин, словно предчувствуя, что именно сейчас, в свой адрес оно может услышать что-то нелицеприятное и даже обидное.
— Как жаль, что на земле всё больше и больше появляется странных существ, не знающих правил приличий и своих обязанностей. Они, кажутся порой забавными и наивными как дети, но горе нам смертным, если они повзрослеют, и войдут во вкус наших разногласий и человеческих взаимоотношений. У них нет чувств, им неведомы эмоции и переживания… Они беззастенчиво предлагают нам свою помощь, и им, к сожалению, удаётся очень многое! Если не всё! — с горечью произносит Лес, кивая на химеру, чьё внимание уже переключилось на тяжелый кованый сундук, который появился словно ниоткуда, и, повиснув в воздухе, как-будто поддразнивал химеру, то исчезая, то вновь появляясь, то опускаясь вниз, то вновь взмывая вверх…