Я подошел неизвестному мне гуманоиду поближе. Большое, чуть меньше меня, с мелкой черной шерсткой немного сгорбленное крысиное тело, лежало на боку, неестественно согнувшись, причиной этому было сломанное копье в груди и рассеченная морда.
Подобие местами порванной стеганки с кое-где закрепленными на ней тонкими полосками железа и небольшим пришитым полотном из железных колец, не сдержало прямой удар, предательски порвавшись. Хотя к ее оправданию, видно что уже ей долго использовались, а в последнее время еще и плохо следили. Державшиеся на последних нитках заплатки не смогли удержать один из рукавов и тот сбежал. Да и закрывала дай бог половину тела, не доходя до низа живота. Эдакая саморучно сделанная детская версия брони нацепленная на взрослое тело.
Кроме оборванной и погрызенной стёганки у крысы были дырявая накидка из лоскутной кожи и набедренная повязка из шкуры зверя, тоже от нее мало что осталось. Владелец тела видимо был небогат, к тому же давно не мог привести одежду в порядок.
Я взял меч-Кладенец и потыкал им в тело, чтобы определить, как давно оно умерло. Труп был свежий, а если брать в расчет то, что ночью был дождь, а труп сухой, то получается битва между полуросликами и крысами произошла совсем недавно.
— Энеральд, — обратился ко мне Алеша, держась поодаль от побоища, — это крысы из клана Кристальной Девы. Будь осторожней, она опасна и могущественна.
— И насколько она сильна? С такими-то воинами, — я указал на второго крысюка с цаком в носу и примерно такой же дерьмовой броней. Да они же почти голые ходят!
Алеша обошел место битвы и встал недалеко от меня, — достаточно сильна для того, чтобы с ней считался Леший и называл её младшей сестрой.
— А, кажется, вы про неё как-то рассказывали. — Я взял в руки наиболее уцелевшее копье, покрутив в руках, заключил, что оно непригодно для меня. Один раз ударишь — сломается. Но вот тупой наконечник из дерьмового железа я все же снял. Как будет время, заточу и к своим копьям приделаю.
— Рассказывали, но ты уже забыл, — помотал головой Алеша.
— Ну да… в смысле нет… Может быть… — смирился я. — Так ладно, значится… идем по их следу. А вы давайте рассказывайте, насколько они разумны, что умеют и как можно с ними договориться. — Уйдя со скользкой тропы, я пошел вдоль неё.
Наконец какая-то движуха. Похоже, я скоро дойду до обитаемых земель.
— А кхрыс-с ты недооцсенивай, — вклинился Тугарин, — они с-свирепы и с-сильны. У никх ш-жесткая иераргхия. Что бы не с-сказал вожшдь — это будет ис-сполнено. Ос-собенно, если глава клана крыс-солюд, а не крыс-сотварь.
Я, подсчитав наконечники, их удалось собрать десяток, расфасовал по их мешочкам, часть повесил на крючки рюкзака, часть убрал внутрь. — А разница между ними в чем?
— Крыс-солюди умны и с-сильны, обхладают с-зачаткхами сверкхъестес-ственных с-сил, но их розждается мало. Ос-собенно в с-сравнении с крыс-сотварями. Внежшне они отличщаются только с-цветом шерс-сти. У Крыс-солюдей она ш-серая или белая.
Те, что тут лежат — это лежат крысотвари, — пронеслась логичная мысль.
— Получается Кристальная Дева тоже крыса?
— Не зснаю, — честно ответил Тугарин.
— А как ты понял, что они именно из её клана?
— Он единс-ственный, кхто з-живет в этом лес-су…
Я, наконец, вышел на сухую дорожку, на всякий случай решил провести ревизию своего снаряжение.
Два копья за спиной, я уже перестал их подразделять, копье есть копье. Ножи, пара бумерангов в рюкзаке, копьеметалка и плётка на ремне, меч в руках и сложенный клинок. В остальном оружие смысла нет. Оно или бесполезно, как разряженный энергопистолет, или я им не умею убивать, как праща или духовая трубка. Был еще лук, но им, разве что, долбануть, затем задушить можно.
Из брони была подпоясанная жилетка с небольшими рукавами из толстой и прочной шкуры монстра, пояс-портупея, буквально недавно созданный для удобного ношения меча и пары кинжалов, плащ из цельной шкуры местной пантеры, штаны, над которыми я постарался, лоскутная кожа, аккуратные стежки из собственных волос и тисненый рельеф, простейшие геометрические фигуры, которые уже и не видно почти. Даже карманы сделал. Единственные вещи из “моего” мира — это ботинки и ремень с приделанными крючками. Синтиткань военного назначения — не убиваемая вещь, но и она уже скоро придет в негодность. За столько то лет. Жаль кобуру где-то проебал.
Пока на ходу проверял оружие и броню, спереди повеяло дымом, а затем и белая пелена опустилась, принося запах горелого мяса.
Алеша посмотрел на то, как я резко скинул с себя рюкзак, и слегка смутился, — Энеральд, что с тобой?
А ведь он прав, я рефлекторно встал в боевую стойку, покрепче сжал меч и выпустил клинок богомола. Чувствую, что меня начало потряхивать и глаза от сухости гореть. Мир вокруг меня начал плыть, как будто я смотрю через рыбий глаз.
— Впереди смерть, — немногословно ответив, подался вперед. — Вижу голубеющую даль, нарушать такую просто жаль. Жаль, что ты её не видишь сквозь белеющий туман, но это не обман. Путь мой долог и далек, но я несусь лишь на восток!
— Энегкральд, не надо лезсть в огхонь. Там узже нет лес-са, он выгхорел.
— Ха! Лес как интерес-с-с, нет леса — нет интерес-с-са. А мне интересно, значит — там что-то другое есть! Понял?
Алеша ринулся к Энеральду крича:
— Да, горелые трупы! — но не успел он догнать и остановить безумца, как тот скрылся в дыму.
Пронизывая, как стрела, густое белое полотно, оставляя завихрения за собой, пару раз чуть не слившись воедино с угольками от дерева, страдая от жжения в глазах, я встретился лицом к лицу с пулоросликом. Он заметил меня и повернулся, открыв рот, стоял и смотрел, ничего не делая.
Ха! Такой же тупой, как и его копье. Секундное промедление стоило ему жизни.
— Одна голова хорошо! А две лучше! И лучше в руках! — Оскалившись как зверь и выбежав из дыма на полоску земли, между лесом и земляным валом, за которым вдалеке слышатся звуки битвы, я начал жатву, смотря, как отсечённые головы катятся в ров. Ров?
Вопросы волновали всё меньше, всё больше холодело моё тело, слушая, как под ногами ребро хрустело. — Ха-ха! Вот это уже совсем другое дело! — прокричал я отряду расфуфыренных чипиздриков в кольчужной броне перед собой. Те, конечно, обратили на меня внимание, повернулись и ощетинились копьями.
Пф-ф. Копья. Я голыми руками опаснейших зверей душил! Выдели бы они того, из кого у меня плащ сделан.
Я чувствую, как превращаюсь из холодного и расчетливого в безумного и горящего. Нужно научиться сдерживать себя.
Горящего?
— Бляяя, борода горит!
Попытавшись остановиться, чтобы потушить, я предательски подскальзываюсь на мокрой после ночного дождя траве, спотыкаюсь об корягу и лечу прямо на этот самый отряд из пяти смертников, которые уже выставили копья вперед и встали в две шеренги на манер гоплитской фаланги из трех спереди и двух сзади. Как назло, твари были со щитами. Так что, просто увернуться и вгрызться в строй у меня бы не вышло, поэтому я решаю принять на себя одно копье, а остальные разрубить мечом и клинком богомола.
В моем мозгу вырисовывался неплохой план, и я начал его исполнять.
Налетаю на строй и тут же получаю по копью в левое плечо и живот. Пронзить меня были готовы ещё три, одно из них маячило перед самым носом, его я первым схватил и потянул на себя, оно не поддалось, и тогда я просто его обрубил мечом. Ещё одно прошло в опасной близости от моего паха и воткнулось в землю, последнее же, больно оцарапало бок.
И тут я понял, что меня пытаются поднять, из моего живота хлынула кровь, плечо начало хрустеть, в икру что-то ударило и поползло вверх к сокровенному, а потом и снизу в подмышку прилетело и начало рвать жилетку вместо с моей кожей, пытаясь отрубить руку. Земля начала уходить из под ног.
Инстинктивно почувствовал, что если им удастся подвесить меня, я труп, поэтому начал судорожно обрубать несущие на смерть палки.