х х х
О возвращении Эрудита из армии Генка узнал мгновенно. Он сбежал с уроков и примчался к своему другу, чуть не задохнувшись. Пулей влетел в хату и прыгнул ему на шею.
— Эрудит! — захлебываясь от радости, воскликнул он. — Ты вернулся!
Эрудит пробежал ладонью по вихрастой голове Генки, потом крепко хлопнул его по плечу:
— Генка, ты меня задушишь. Какие у тебя руки сильные! Надо же, как ты вырос!
Генка разглядывал на Эрудите военную форму и восхищался.
— Что ты так смотришь?
— Дай поносить.
— Подойди-ка лучше сюда! — сказал Эрудит, поставив на стол чемодан.
— Когда пойду в армию, буду проситься тоже в десантные войска, хочу такую же форму, — подпрыгнув к столу, заявил Генка.
Эрудит достал из чемодана скрученный офицерский ремень и бинокль в потертом кожаном футляре:
— Протягивай руки, это тебе.
Генка схватил подарки.
— Вот спасибо! Вот здорово! — Расстегнул футляр, достал тяжелый металлический бинокль с глянцевыми блестящими окулярами и, не веря своим глазам, воскликнул: — Эрудит, это же дорогой бинокль! Настоящий, военный!
— Конечно, дорогой, — сказал Эрудит. — Но мы с тобой ведь друзья. А для друга ничего жалеть не надо.
— Да, мы с тобой настоящие друзья, — подтвердил Генка.
— Теперь беги, после наговоримся вдоволь, а я схожу на могилки родителей. Расскажу им, что вернулся домой.
— Можно, я с тобой?
— Нет, брат, мне надо побыть одному.
Глава III. Месть
На другой день Эрудит помыл свою «Яву», которая обросла пылью, дожидаясь его в сарае два года, проверил колеса, масло в двигателе и, напутствуемый пожеланиями удачи от приемной матери Верки Шмелихи, поехал в виноградарскую бригаду. Бригадир Евдокия Григорьевна встретила его с распростертыми руками. От нее Эрудит направился к директору совхоза Захару Матвеевичу, и застал его в кабинете. Захар Матвеевич, высокий, плотный сорокапятилетний мужчина с гладким, слегка обветренным лицом, с твердым, но приветливым взглядом темных глаз, подошел к нему, пожал руку.
— Отслужил. Очень хорошо, — кивая, говорил он с веселой
улыбкой. — Жаль, что снял военную форму, хотелось бы поглядеть, как ты в ней.
— Надоела она мне за два года.
— В свою бригаду хочешь вернуться? Правильно, я об этом подумал уже. Твой трактор тебя дожидается. Недельку позанимайся с ним, подремонтируй как следует, чтобы не подвел. Сезон только начинается.
— Я завтра же просмотрю его, выясню, какие нужны запчасти, — выразил готовность Эрудит и прибавил, — может быть, мы с Борькой Лагуновым вдвоем займемся, побыстрее управимся.
— Хорошо! Хорошо! Мне сейчас надо в райком, завтра обо всем переговорим. — Директор еще раз пожал руку Эрудиту с добродушным и искренним выражением, как бы извиняясь.
х х х
Жизнь на гражданке захватила Эрудита, не дав опомниться. Несмотря на ее кажущееся однообразие, она была насыщенной и увлекательной. Такой ее делали привычная с детства хуторская среда, которая притягивала к себе, общение с друзьями. Эрудит всегда особенно оживлялся, когда к нему прибегал Генка. Он считал его своим братом, помогал ему во всех мальчишеских проблемах. Частенько они вдвоем ходили на рыбалку. Работа ему тоже нравилась: в бригаде все делалось дружно, с энтузиазмом. Между тем Эрудит взялся за подготовку к поступлению в институт и, мужественно преодолевая всевозможные искушения, часами просиживал над учебниками. Зимой жизнь стала еще интересней. Но это — отдельная история.
Теперь же он не хотел ни ускорять течение времени, ни замедлять его плавный ход. Как-то в руки ему попался маленький карманный календарь, в котором в армии крестиками зачеркивал дни, оставшиеся до «дембеля». Он выбросил его и подумал: как быстро все забывается. Прошло всего два месяца после «дембеля», а уже многое из той кошмарной жизни с постоянными стычками и нервным напряжением стало казаться столь незначительным, что исчезло даже само желание о ней вспоминать. Но коварная судьба-злодейка всегда распоряжается по-своему, она снова и снова дает знать о прошлом пути, былых событиях, неких исходных вехах перспективы, и постоянно держит полосатую зебру жизни на тугом аркане.