Настя любила свой дом, она постоянно что-то чистила, терла, трясла половики, делая это непринужденно, как бы между прочим. А когда все радовало глаз, брала в руки книгу. Просто так, без дела она не могла сидеть ни минуты.
После того, как Семен отверг план Насти, оставался только один способ обзавестись углем, а именно: отловить «камазиста». Словом «камазист» было принято называть водителей большегрузных «камазов», а в данном случае оно меняло первоначальный смысл и означало: «Водитель автомобиля, который возит уголь для продажи». Происхождение этого слова можно объяснить тем, что в первое время для перевозки угля использовались именно «камазы», потом сгодились и другие грузовики, но и их водители все равно стали «камазистами». Придумали это выгодное занятие находчивые шоферы, работающие на предприятиях и в организациях, ни профиль которых, ни масштабы деятельности не имели совершенно никакого значения. В начале осени они договаривались с начальством, давали им «на лапу» и в течение нескольких недель или месяцев усердно возили уголь и продавали его всем желающим. Для «гаишников» их бизнес был божьим даром, подарком судьбы, манной небесной: «Хрен ли им не жить, — презрительно говорили бедные «камазисты», — мы сутками крутим баранку, а менты имеют побольше нашего». Хотя и сами они были не в убытке.
Настя с Семеном несколько дней подряд просматривали хуторские дороги и вслушивались в каждый звук, напоминающий звук движущегося самосвала. Однако уголь к ним ехать не торопился. Машины были словно невидимки. Говорили, что вчера уголь купили дед Андрей, Жора толстяк. А когда и кто привозил им уголь, было непонятно. Так безрезультатно проходили дни за днями. Для достижения поставленной цели требовалось заполучить неограниченную свободу, поэтому Настя решила отпроситься с работы. Удача, как и беда, всегда приходит внезапно. Утром Настя только оказалась на улице, сразу же увидела бреющий грузовик. Она выбежала на середину дороги и помахала ручкой. Самосвал прибавил скорость и через десять секунд резко затормозил перед Настей, едва не зацепив ее левым подкрылком.
— Ослеп, что ли! — крикнула Настя.
Из кабины выглянул водитель — кучерявый, чернобровый, с ухмылкой во все лицо, но тут же выражение его лица сменилось и стало удивленно-веселым. У него и мысли не возникло как-то отреагировать на Настину реплику. Оглядев с ног до головы и раздев ее глазами, он залихватски воскликнул:
— Поторгуемся?
Настя, радуясь удаче, поддержала его настроение:
— А что? Можно.
Он скрипнул сиденьем, открыл дверцу и выпрыгнул, — стройный, в синих джинсах, белых кроссовках, в клетчатой рубашке с расстегнутым воротом. Весь с иголочки.
— Начнем! — с хитрой улыбкой предложил он.
— Чего? — спросила Настя.
— Торговаться, чего же еще?
— Начнем.
— У тебя денег много?
— Много.
— Конкретней.
— Не скажу.
— Почему?
— Потому. Может, ты меня ограбить хочешь?
— Оскорбляешь. Такую красоту грех грабить, если только украсть, — это хоть прямо сейчас.
— Даже так? Гляди ж ты, какой смелый! — возмутилась
Настя.
Он провел взглядом с ее голых красивых ног до легкой светлой кофточки, через которую отчаянно просвечивалась выпуклая грудь. Настя взглянула в его глаза. Ей показалось странным, что его нахальство не смутило ее, напротив, от этого сделалось даже приятно. Лицо девушки все засветилось. Парень улыбнулся, но не нахально, а по-свойски, как будто они давно знали друг друга. И в ней неожиданно всколыхнулись необъяснимые чувства.
— А где родители? — спросил он, почему-то решив, что девушка только остановила машину, а разговор нужно будет вести с ее отцом или матерью.
— Зачем они тебе? Без них веселей.
— С тобой, я гляжу, не соскучишься. — Настя повела бровями. — Ты мне глазки не строй, лучше позови маму. И вообще, такую девочку нельзя оставлять одну на улице.
— Это почему же?
— Волки в лес утащат, вот почему. Не боишься?
— Что, я на маленькую похожа?
— А что, уже взрослая?
— Представь себе, да.
— Представил бы, да не могу. Вообще-то, согласен, — снова оценив Настю взглядом, поменял он свое мнение и добавил: — Солнечная девочка!
— Не умничай.
— Я очень серьезно. Ты меня очаровала.
— Очарование штука такая: сегодня ты очарован, завтра разочарован, вот так-то, — усмехнулась Настя.
— Откуда ты это знаешь?