-- Быть может, поставить вагенбург? -- несмело предложил бригаденинтендант Зюсс.
-- Он помешает прежде всего нам, -- покачал головой Эрвин. -- Выдайте солдатам побольше пуль и пороха, после чего отступайте к Фюртену. Если удача будет благоприятствовать неприятелю, постарайтесь, чтобы наши припасы Кабюшо не достались. Все, господа, если нет вопросов или предложений, приступаем. Времени почти не осталось.
-- Но позвольте, а где же мне развернуть лазарет? -- удивился доктор Кальмари, начальник фельдшерской службы бригады.
-- А в лагере и разворачивайте, -- ответил генерал. -- Чего раненых далеко от поля боя таскать? Помрут еще, не дай Бог, по пути к эскулапам.
Глава II
Каждое утро Мафальда фон Шиф начинала с мысленных проклятий в адрес своей госпожи, полгода назад посчитавшей, что ее первая камер-фрейлина достойна жить в отдельном роскошном будуаре. Насколько удобнее ей было ночевать в общих покоях, с другими фрейлинами и компаньонками гроссгерцогини! Все новости, все слухи и сплетни можно было узнать из первых рук, не прилагая для этого почти никаких усилий, запустить собственный новый слух тоже не представляло никакого труда -- слушай, о чем болтают заскучавшие дамы, да время от времени вставляй нужную фразу! И все, назавтра весь замок говорит о том, о чем нужно, и никто не может вспомнить, кто же рассказал об этом первым. Впрочем, это не главное, с изучением сплетен и созданием новых Мафальда и теперь неплохо справляется, но вот одеваться каждое утро без посторонней помощи -- это просто кошмар! В общей спальне фрейлины всегда помогали друг другу справиться с многочисленными застежками, крючками и шнурками, а вести с ними неравный бой в одиночку оказалось едва ли не самым сложным для Мафальды делом. Хорошо еще, что ее сиятельство герцогиня была большой любительницей подольше поваляться утром в постели, и у первой фрейлины оставалось достаточно времени на эту битву. Иначе ей пришлось бы вставать и вовсе в несусветную рань, чтобы успеть вовремя приступить к своим обязанностям.
С трудом разделавшись со всеми застежками и соорудив на голове обычную для будних дней прическу -- чуть-чуть ниже и скромнее, чем у ее сиятельства -- главная камер-фрейлина в последний раз посмотрела на свое отражение в зеркале и отправилась в покои герцогини. Та, как обычно, дожидалась любимую фрейлину, зевая среди белоснежных шелковых подушек.
-- Доброе утро, Мафальда, милая! -- поприветствовала она фрейлину ласковой улыбкой.
-- Доброе утро, Эвелина, -- ответила ей такой же улыбкой Мафальда. Герцогине нравилось вести себя со своей любимицей, как с подругой, и главная фрейлина всегда мастерски ей в этом подыгрывала.
-- Кажется, день сегодня солнечный... -- лениво потянувшись, начала свою обычную утреннюю болтовню герцогиня и кивнула на окно, занавешенное легкими светло-зелеными шторами, через которые пробивался золотистый свет.
-- Да, небо чистое, так что погода будет отличной, -- подтвердила Мафальда.
«Эвелина в хорошем настроении и прекрасно выспавшаяся, значит, у герцога по-прежнему нет времени ни на то, чтобы с ней ссориться, ни на супружеские обязанности, -- рассуждала она в этот момент про себя. -- Значит, скорее всего, его светлейшее сиятельство либо все еще беспокоится из-за боев на севере, либо узнал что-нибудь новое о ходе войны. Как бы выяснить, нет ли новых известий?»
-- Как вы спали, Эвелина? -- спросила она с самым заинтересованным видом.
-- Ах, Мафальда, ужасно! -- тут же запричитала герцогиня жалобным голосом, хотя ее свежий цветущий вид явно говорил об обратном. -- Полночи промучилась -- только засну, как все вокруг грохотать начинает, то лошади за окном ржут, то мимо двери слуги топают!..
«Неужели ночью прискакал гонец из действующей армии? -- лицо Мафальды выразило искреннее сочувствие не выспавшейся подруге, а сердце в груди бешено заколотилось. -- В любом случае, приехал кто-то важный, раз герцог поднял на ноги слуг! А комнату гостю, получается, предоставили в восточном крыле, туда как раз мимо этого будуара коридор ведет...»
Герцогиня Эвелина продолжала жаловаться на «этих грубых мужланов», не давших ей спокойно поспать, а Мафальда, по-прежнему изображая заинтересованность ее болтовней, с огромным трудом пыталась успокоиться и убедить себя, что курьер мог приехать вовсе не с севера. А если даже и оттуда, то это еще не значит, что он принес какое-нибудь дурное известие о ее брате. Но удавалось ей это плохо: слишком хорошо она знала братца Эрвина, который с детства любил самые опасные игры, а, поступив в военную службу, всегда лез в самое пекло! Надо было как можно скорее выяснить, кто же приехал в замок ночью, но, задав Эвелине еще пару вопросов, фрейлина убедилась, что госпожа больше ничего не знает. Так, все, пора вытаскивать ее из кровати, одевать и отправлять завтракать, а самой бежать к слугам -- уж им-то точно уже все известно!