-- Да, -- не стала юлить девушка. -- Очень. Я, наверное, не рассчитала свои силы, когда решила сюда ехать... Понимаете, мне приходилось лечить -- у нас дома. Один раз отец охотился со своими друзьями и одного из них случайно подстрелили... А еще был случай -- служанка на кухне обварилась кипятком. Тогда у меня все получилось, и они оба сейчас здоровы... Но здесь... все совсем по-другому.
Девушка замолчала и на мгновение зажмурилась. Ее собеседница понимающе кивнула:
-- Слишком много раненых, и вы не всем смогли помочь?
-- Да, -- Белинда совсем низко опустила голову.
Фрейлина немного растерялась, не зная, чем можно утешить эту юную барышню, которая, как оказалось, может иногда быть и очень наивной. При этом утешить ее очень хотелось -- желание, Мафальде обычно совсем не свойственное...
-- Постарайтесь думать не о тех, кому вы не смогли помочь, а о тех, кто теперь поправится, благодаря вам, -- посоветовала фон Шиф. -- Их ведь, я уверена, гораздо больше? А без вас у них, возможно, не было бы никаких шансов...
-- Да, -- чуть не плача согласилась фон Фалькенхорст, -- это я все понимаю! Но если бы я была сильнее, если бы всегда держала себя в руках -- их все-таки было бы больше! Тех, кто не умер, я имею в виду...
Мафальда глубоко вздохнула и еще решительнее принялась переубеждать свою расстроенную собеседницу:
-- А вы что же, хотите вообще никогда не уставать и не пугаться? И считаете, что все на свете зависит только от вас? Не слишком ли много вы на себя берете?
Белинда нетерпеливо взмахнула рукой, словно говоря: «И это я тоже прекрасно понимаю!» Вслух она, впрочем, продолжила говорить все тем же безупречно-вежливым, хоть и расстроенным тоном:
-- Вы правы, госпожа фон Шиф, нельзя брать на себя слишком много, но что делать, если ты действительно многое умеешь и можешь помочь людям? Разве не нужно в этом случае использовать свое умение как можно больше?
«Что же ты такого умеешь, чего не умею я и все остальные? -- удивилась про себя Мафальда. -- И как ты умудрилась всему этому научиться всего за два несчастных случая?»
Однако начать выведывать у Белинды ее секреты фрейлина не успела. В трапезную вошли еще несколько человек в монашеских рясах, и обе женщины обернулись на их голоса. Один из вошедших, самый старший, но больше ничем не выделявшийся среди остальных, подошел к столу, и сразу два его спутника поспешили отодвинуть для него стул. Распознать в нем главного человека в монастыре Мафальде не составило труда.
-- Здравствуйте, отец настоятель! -- встала она и сделала ему реверанс.
-- Здравствуйте... -- пожилой монах поднял на нее глаза и тоже привстал, но сразу же снова устало опустился на стул. Вид у него был совершенно измученный -- как и у всех остальных, кто находился в монастыре.
Белинда вскочила и сделала реверанс вслед за Мафальдой. Настоятель приветливо кивнул ей, но затем снова перевел взгляд на фон Шиф:
-- Я вас видел вчера вместе с ее сиятельством гроссгерцогиней... но не успел ее поприветствовать, спешил очень. Сами понимаете...
Фрейлина сочувственно вздохнула -- она слышала от доктора Кальмари, что настоятель тоже всю ночь и весь предшествующий день занимался ранеными, и помогавшие ему камиллианцы чуть ли не силой уводили его отдохнуть или поесть. Мафальда покосилась на монахов, пришедших вместе с настоятелем: они направились в сторону кухни, о чем-то негромко переговариваясь. Один оглянулся на своего предводителя, словно опасаясь, как бы он не воспользовался моментом и не удрал на очередную операцию.
-- Дочь моя, вы ведь главная фрейлина ее сиятельства, я правильно понимаю? -- спросил, тем временем, настоятель у Мафадьды. Та с гордостью выпрямилась:
-- Да, Мафальда фон Шиф, к услугам вашего преподобия.
-- Дочь моя, раз уж мы с вами здесь встретились, могу я попросить вас передать кое-что Ее Сиятельству? -- попросил старый камиллианец. -- А то, боюсь, потом я опять буду слишком занят, да и ваша госпожа тоже...
Белинда отступила назад и уселась за соседний стол -- он, впрочем, был достаточно близко, чтобы она могла услышать, о чем будет говорить глава монастыря.
-- Конечно, я все передам герцогине, -- пообещала фрейлина и, почти уверенная, о чем сейчас пойдет разговор, добавила. -- Вас беспокоит, что некоторые наши дамы... слишком вызывающе одеваются?
Уточнять, что самой нарядной из этих дам была гроссгероцогиня собственной персоной, фон Шиф, естественно, не стала.
Настоятель уставился на нее удивленным взглядом. Судя по всему, о платьях поселившихся в монастыре женщин он вообще не думал -- а если бы и обратил на них внимание, то в самую последнюю очередь.