– Наблюдаю структурное разрушение объекта!
Слова оператора ещё не достигли мозга командующего офицера, когда Главный понял, что в этот раз его переиграли.
– Второй объект! Внимание! Второй объект!
– Фиксирую работу гравитационного паруса!
– Угроза столкновения!
Из плазменного облака к «Плахе» словно пуля летел ещё один корабль. Искусственный интеллект опознал в нём один из самых бронированных и крепких прорывателей блокады на рынке космических кораблей – «Джагади».
– Сконцентрировать огонь! Применить «бритвы»! – рявкнул капитан.
Главный лишь раздражённо цыкнул про себя. Он не имел права на прямое вмешательство. Коррекционные системы, к которым относился искусственный интеллект, лишь создавали общее направление развития Человечества, а не контролировали его. Поэтому «Плахой» командовал человек. Кибернетически улучшенный, напрямую связанный с бесконечными вычислительными мощностями человек.
Он не успел среагировать чем-то более осмысленным, и у него не осталось времени для пересмотра решения. Хватило бы «Джагади» скорости и массы для успешного тарана? Мог ли корабль пробить бронированные корпуса «Плахи» и взорваться, снося потоком ядерного пламени внутренние отсеки станции?
Ответ на эти вопросы остался в области моделирования и прогнозирования, потому что спустя секунду в «Джагади» ударили гравитационно-нейтронные клинки, превращая корабль в сто двадцать восемь аккуратно отрезанных кусков. Огонь по ним усилился.
– Рассинхронизация блокадного щита! Перезагружаем системы! Четыре минуты до возобновления работы!
Главный наблюдал за происходящим и лишь качал виртуальной головой: этот случай стал пятым, когда кому-то удалось нарушить работу его детища.
***
Эдем ждал. Часы в его голове размеренно тикали, отсчитывая секунды. Но скупые пакеты информации, приходившие по тахионной связи, вызывали у киборга ощущение, будто время застыло.
Джонсон закончил все необходимые расчёты, убедился, что корабль готов к взлёту, насколько это было возможно для куска антиквариата. И теперь его квантовый мозг переваривал происходящее, всё больше подстраивая сознание наёмника к цифровой форме существования.
Он рефлексировал. Прошло всего пять лет, после триумфального выхода из многовекового анабиоза. Сейчас Эдем понимал, как сильно его изменили специалисты «Ви-Мо корп.», а до этого… киборг мысленно махнул рукой. Зачем ему потребовалась секс-кукла? Затем, что программа коррекции поведения требовала удовлетворения первичных потребностей. Кому какое дело, что у механического тела потребности иные? Сознанию этого не скажешь.
Кластеры памяти Эдема всё ещё структурировались и восстанавливали ассоциативные связи, но главное он видел: правда о дате его смерти находилась где–то между мнением киборга и мнением Главного. Иными словами, адмирал Джонсон действительно погиб в одной из засад Имперского флота, просто погиб не до конца. Равно как и остальные офицеры, подключённые к инженерной системе линкора «Ви».
Вот только из резервных копий смогли восстановишь лишь адмирала Джонсона, примешав к нему часть характеров подчинённых. Во всяком случае, постоянная, доминантная тяга к сексу ему передалась от первого капитана Радищевой. Теперь же Эдем не знал, стоит ли исключать из себя чужие части, или принять себя таким, каким он стал.
Фоновое присутствие Холли лишь подстёгивало процесс. Молодая искин лепила из себя «сильную и независимую» личность семимильными шагами и не стеснялась это демонстрировать. Уже не раз от неё приходили коротенькие отчёты и запросы, красной линией которых было: «Нам нужны апгрейды!» Человеческая часть Джонсона цеплялась за «нам» и находила в этом слове гарант дальнейшего партнёрства с андроидом.
Поток данных от яхты прервался на десять секунд раньше прогноза, но Эдем лишь мотнул головой. Всё его внимание занимали сенсоры, откалиброванные на изменение напряжённости блокадного щита.
– Сейчас… Давай… давай, мразь! – в исступлении крикнул киборг, и реальность подчинилась. – ЕСТЬ!!! Холли вывози нас отсюда @#$№₽!
Яхта вздрогнула и шагнула на стартовый стол. Вектор для сверхсветового прыжка был рассчитан заранее, оставалось лишь набрать нужную скорость.
– Активирую магнитную катапульту. Пассажирам, пристегнуться, приготовиться к ускорению! – приказала Холли.
Эдем сконцентрировался на потоках информации. Естественно, Главный блокировал все электронные функции управления, но конструкция ангара учитывала такой вариант. Несколько автономных приводов, управлявших створками ворот, и специальный генератор для стартового стола не зависели от общей сети бункера. Джонсону оставалось уповать на их работоспособность.
– Есть питание на катапульте! – Эдем внимательно следил за показаниями. – Идёт зарядка. Открываю створки люков!
По команде киборга пришли в движение плиты потолка, раздвигаясь в стороны. На корабль обрушились потоки плотного тумана.
– Что это? – спросила Изабелла.
– Газ-наполнитель, элемент маскировки шахты. Не знаю, помог ли он…
Рубка корабля погрузилась в тишину. Камеры показывали яркое пятно неба в конце стартовой шахты.
– К старту готова!
– Поехали! – гаркнул Эдем.
Ускорение вдавило его ложемент. Стартовый стол толкал корабль вверх с максимально допустимыми нагрузками, на грани человеческих возможностей.
«Если она не переживёт это, я кого-нибудь убью!» – Джонсон прекрасно представлял последствия столь жёсткого взлёта для Изабеллы.
Но выбора у них не было. Дурацкая игра на грани фола, заменившая Джонсону план, сработала настолько хорошо, насколько могла. Теперь ему следовало выжать из выигрыша всё до последней капли, до кварка.
Дым застилал обзор. Бой вокруг производственного комплекса «Биофармпак Тетра» потерял напряжённость и почти сошёл на нет. Имперцы прекратили катком давить местные силы самообороны, но результат полномасштабной битвы ужасал. Инфраструктура, оборудование, жизни персонала — всё это подверглось безжалостному уничтожению.
На фоне этого безумия, гром и треск от сработавшего ускорителя стартовой шахты прошёл незамеченным. Вторая половина «Плахи», контролировавшая это полушарие Тетры, прекратила заградительный огонь и била по точечным целям, чтобы не повредить крупные имперские корабли. Те выдвинулись ближе к планете, для поддержки блокады.
Всё это Изабелле объяснял Эдем, пока ускорение пыталось выдавить из женщины все соки. Планет-прима молча молилась, с трудом удерживаясь в сознании. Даже изощрённая машинерия ложемента не могла убрать все неудобства от резкого ускорения. А киборг продолжал говорить, говорить, говорить.
Его голос превратился в какофонию, в фоновый шум. Танцовщица неотвратимо теряла связь с реальностью. Её взгляд уже не мог сфокусироваться на деталях отсека. В этом состоянии её голову наполняли странные мысли:
«Если выживу, заведу детей. Завяжу с выступлениями. Всё равно всех моих денег не потратить даже внукам. Пройду пластику, сделаю тело шикарнее. И на какой-нибудь планете-курорте буду доживать».
Погрузиться в вязкое беспамятство мечты ей не дал чувствительный укол в бедро.
– Изабелла, не отключайся. Мы покидаем атмосферу планеты, – тонкая лапка Марка требовательно теребила ногу планет-примы.
– Да, не стоит умирать в самом конце приключения, – безмятежно бросил Эдем.
Изабелла не сразу поняла, что от неё хотят. Манящий берег пляжа в окружении толпы детей не хотел отпускать женщину. До первого жёсткого сотрясения корабля.
— Гравитационные паруса развёрнуты, набор скорости для прыжка! — крикнула Холли, а танцовщица внезапно осознала, что это сказано только для неё.
Оба её наёмника были машинами, подключёнными напрямую к кораблю. Им не требовалось разговаривать. Женщина посмотрела на основной экран рубки: там разворачивалась схема битвы.