Грейсон лег на траву и закрыл глаза "Кто-то,- сказал он самому себе, или что-то крадет мои воспоминания и делает так, чтобы я их видел наяву. Чтобы не сойти с ума, чтобы выжить, ты должен ухватиться за эту мысль",подумал он.
На шестой день после ухода Грейсона Джон Харт зашевелился и открыл глаза. "Есть",- потребовал он. Подождал неизвестно чего, устало сел на кровать, потом соскользнул на пол и побрел на камбуз. Наевшись, он подошел к двери воздушной камеры и долго стоял, обозревая местность, напоминавшую ландшафт Земли. На душе стало спокойнее.
Затем внезапно спрыгнул и зашагал к ближайшему холму.
Быстро темнело, но ему не пришло в голову повернуть назад.
Вскоре корабль растворился в ночной мгле.
Первая, кто заговорил с ним, была подруга его юности, появившаяся из темноты. Они долго беседовали и в конце концов решили пожениться.
Их тут же обвенчал священник, подкативший на машине. Оба семейства, собравшиеся в прекрасном особняке на окраине Питтсбурга, уже ждали его. Священник был старый, и Харт знал его с детства.
Медовый месяц молодые провели в Нью-Йорк-Сити и у Ниагарского водопада.
Оттуда на аэротакси они перелетели в Калифорнию, где и поселились. Неожиданно перед Хартом возникли дети. Их было трое. Им достались в наследство ранчо и сто тысяч акров земли, на которой паслись бесчисленные стада. Потом выскочили ковбои, разодетые, как кинозвезды.
Для Грейсона цивилизация, возникшая на некогда безжизненной планете и достигшая теперь полного расцвета, превратилась в настоящую пытку. Люди, которых он встречал, жили не более семидесяти лет. Дети рождались спустя девять месяцев и десять дней после зачатия. Он успел произвести и похоронить уже шесть поколений одного семейства.
Но вот однажды, переходя через Бродвей в Нью-Йюрк-Сити, он остановился как вкопанный. Навстречу ему шел мужчина:
знакомые осанка, фигура, походка.
- Генри! - закричал он. - Генри Малкинс. Это я - Билл Грейсон.
Они молча пожали друг другу руки, взволнованные встречей.
Малкинс первым пришел в себя. - Здесь за углом есть бар...
За вторым коктейлем промелькнуло имя Джона Харта.
- Некая жизненная сила, подыскивая себе форму, подчинила его сознание, - сухо сказал Грейсон. - Своей собственной формы у нее, очевидно, нет. Эта сила пыталась использовать меня. - Он вопросительно посмотрел на Малкинса. Тот понимающе кивнул головой. - И меня.
- Но мы сопрошвлялись изо всех сил.
Малкинс утер пот со лба. - Билл, - сказал он. - Это все как сон.
Я вступаю в брак и развожусь каждые сорок лет. Я женюсь на девушке лет двадцати. Через несколько десятилетий она выглядит так, будто прожила все пятьсот.
- Ты думаешь, что все это происходит в нашем воображении?
- Нет, нет. Ничего подобного. Я думаю, что эта цивилизация существует, что бы мы ни подразумевали под этим словом. Но давай не будем говорить об этом, - с тяжелым вздохом произнес Малкинс. - Всякий раз, когда я читаю книги по философии, у меня возникает такое чувство, будто я балансирую на краю пропасти. Если бы мы как-то могли избавиться от Харта.
Грейсон мрачно улыбнулся. - Так, значит, ты еще не понял?
- Что ты имеешь в виду?
- У тебя оружие с собой?
Не говоря ни слова, Малкинс достал лазерный пистолет.
Грейсон взял его, приставил к своему виску и нажал на изогнутый курок. Малкинс схватил его за руку, пытаясь остановить, - слишком поздно.
Тонкий белый луч прошел сквозь голову Грейсона и оставил круглое дымящееся отверстие в деревянной перегородке. Живой и невредимый Грейсон как ни в чем не бывало направил треугольное дуло на своего друга.
- Хочешь попробую на тебе? - спросил он весело.
Малкинс вздрогнул и выхватил пистолет. - Отдай!
Немного успокоившись, он сказал. - Я заметил, что совсем не старею, Билл. Что бы это значило?
- Вероятно, то, что нас оставили в резерве, - ответил Грейсон, поднимаясь и протягивая руку. - Ну, Генри, мне было приятно увидеться с тобой. Давай встречаться здесь каждый год и делиться впечатлениями?
- Но что это такое? К чему все это?
- Спроси через миллион лет. Может, тогда я смогу тебе ответить.
Он повернулся и, не оглядываясь, вышел из бара.