Да, вряд ли кто-то по своей воле захочет ехать в этот медвежий угол. Еще бы посмотреть, каких сельских дураков здесь учат.
– Вы ведь тоже меня ударили, – выпалила Эржена. За первым страхом и растерянностью проступило орочье упрямство. Девчонка была не из тех, кто плачет в платочек и отступает – Льюин вдруг поймал себя на том, что ему это по душе. Она сопротивлялась, она не хотела быть беспомощной жертвой – и ему это понравилось.
Он и сам был таким же. Поэтому и не умер на Веревернской пустоши, на радость ее соплеменникам.
– Ударил, да, – с нескрываемым удовольствием признался Льюин, еще раз вспомнив, как брошенный шар прошелся по орчанке. – Чего вы ждали, что я не буду сражаться? Позволю вам доделать то, что не доделали ваши сородичи?
На щеках Эржены проступил румянец. Зельеварша встала между ними, продолжая придерживать Льюина за руку, и он чувствовал, как от ее пальцев веет прохладой – женщина оживила заклинание умиротворения, жаль только, что у Льюина была поставлена защита от таких вот милых манипуляций.
– Ну вот видите? Она ударила, вы ударили. Подуэлировали, вот и довольно, – госпожа Вирнхард говорила так, словно пыталась помирить детей в песочнице – в ее почтенном возрасте ко всем относятся, как к детям. – Уверяю, господин ректор: зная ваш опыт, ваши знания, можно ручаться, что Эржена достаточно наказана вашим заклинанием. Послушайте, ну бросьте в нее еще одно, если считаете, что она заслужила! Но не надо увольнять бедную девочку. Сами видите, она всем сердцем сожалеет о том, что произошло.
Орчанка нахмурилась. Посмотрела на Льюина так, словно он был негодяем, мучившим котенка. Мягкая зелень во взгляде потемнела.
– Ладно, увольняйте, раз вам так хочется, – бросила она, и госпожа Вирнхард воззрилась на нее так, словно хотела возмущенно заявить: я тут так стараюсь, спасаю тебя, а ты..! – Но тогда скажите, как вы сумели выстроить боевое заклинание на холоде, а не на огне. Скажите, и я уеду отсюда.
Ее оруженосец удивленно покачал головой. Завхоз сдвинул очки на кончик носа. Из коридора послышался невнятный шум – наверняка собрался остальной педагогический состав, привлеченный скандалом.
“Неужели она и правда считает, что я раскрою свои секреты? – насмешливо подумал Льюин. – Протяну личное заклинание на блюдечке?”
Эржена Бартхаар не просила о милости. Не умоляла оставить ее на работе. Ее интересовало только заклинание – и это было неправильным. Льюин не привык к такому.
– До начала учебного года два дня, – произнес он, и госпожа Вирнхард энергично закивала, поняв, что дело все же движется в сторону примирения. – Поймете принцип работы холода в боевой магии – и я вас не уволю. Коллективу строго запрещаю вам помогать. Действуйте.
Орчанка гордо вскинула голову. В глазах появился живой энергичный блеск.
– Я справлюсь, – сказала она, глядя Льюину в лицо. – Можете не сомневаться.
Глава 5
Эржене всегда лучше всего думалось на свежем воздухе. После беглой ректорской проверки ее кабинета и документов – Льюин, кажется, не сильно ими заинтересовался, решив, что она здесь в любом случае не задержится – Эржена вышла в академический сад и, сев на скамью у давно забытого фонтана, еще раз сказала себе: я справлюсь.
У нее не было другого выхода. Увольнение из академии в начале учебного года – это признание в профессиональной непригодности и волчий билет. Куда ее возьмут? Да никуда. У Эржены, конечно, были скопленные деньги, какое-то время она могла бы вообще не работать, но что потом? Возвращаться в родной поселок, к семье, которая когда-то проводила напутствием, что она еще приедет, поджав хвост?
Холод. Как он использует холод там, где должен быть огонь? Что, если это заклинание работает на силе частицы богодрева, которую когда-то он забрал, умирающий и ослепленный? Нет, в магии богодрева тоже живет пламя. Куда ни ткнись, в боевой магии везде огонь.
Эржена вздохнула, устало вытянула ноги. Увидев ее, он искренне удивился, этот Льюин Маверик. Наверно, думал, что она умерла, забившись в какой-нибудь угол. Ну нет, незачем доставлять ему такое удовольствие. Что, если холод – суть его личной магии, и на этом он выстроил заклинание?
Это уже было похоже на какой-то ответ.
В центре фонтана стояла статуя какой-то античной богини – позеленевшая, покрытая мхом и плющом. На протянутой ладони прыгала птичка. Эржена вдруг особенно остро почувствовала свое одиночество. Ее коллеги сейчас готовились к началу нового учебного года, а она сидела тут, понимая, что через несколько дней может покинуть академию. И Льюин Маверик будет радоваться, что вышиб орчанку из замка и своей жизни.