Она дождалась, когда спадет охвативший ее болезненный озноб, и только после этого сказала: - Уолтер, ты можешь быть ужасно жесток, ты знаешь это?
Бедекер неприязненно покосился на нее и сказал: - Этель, пожалуйста, замолчи! - Он принялся мерять комнату шагами, бормоча: - Держу пари, он провел меня! Кадваладер - шадваладер! Что толку во всех этих штучках, если ничего не ощущаешь? Никакого возбуждения!
Этель глядела на него в замешательстве. Да, это был Уолтер Бедекер. Это был ее муж. Но он абсолютно отличался от человека, за которого она выходила, от того ипохондрика, с которым она прожила столько лет.
- Уолтер, - спросила она, - как ты себя чувствуешь?
Бедекер проигнорировал вопрос.
- По крайней мере, когда я так пекся о своем здоровье, - сказал он громко в пространство, - в этом был элемент риска. Но сейчас нет никакого риска. Никакого возбуждения. Ничего!
Он вдруг откинул голову назад, глаза его расширились, и он пробежал мимо жены в ванную. Она услыхала, как он выдвигает ящик с медикаментами. Услыхала позвякиваньё пузырьков и баночек.
- Этель? - раздался из ванной голос Бедекера. - У нас есть декстрин?
Этель подошла к ванной.
- Декстрин? - переспросила она.
- Да, да.
Этель через его плечо поглядела на пузырьки, которые он выстроил перед собой. Там были йод, стеклоочиститель и английская соль. В руке Бедекер держал стакай, в который всыпал и влил по изрядной порции, из каждого пузырька.
- Декстрин! - нетерпеливо повторил Бедекер.
Этель вышла на кухню и достала банку с декстрином из ящика под подоконником. Она принесла ее Бедекеру, и тот немедленно отвинтил пробку и добавил последний ингредиент в свою дьявольскую смесь, которая запенилась и приобрела горчичный цвет. Бедекер поднял стакан и быстрым движением осушил его до дна. У Этель перехватило дъгхание. Бедекер облизнул губы, а потом с несчастным видом поставил стакан на место.
- Видела? - спросил он.
- Что видела? - Голос ее дрожал.
-- Видела, что я сейчас выпил? Йод, спирт, английская соль. И что эта смесь сделала со мной, Этель? Я спрашиваю тебя... что эта смесь сделала Со мной? Да ничего! Абсолютно ничего. Я выпил яд в количестве, достаточном, чтобы отравить дюжину людей. А на вкус это как лимонад. Выдохшийся лимонад.
Этель прислонилась к косяку. Голос ее прозвучал весьма твердо.
- Уолтер, я хочу знать, что все это значит!
Бедекер поглядел на нее.
- Что все это значит? Ты в самом деле хочешь знать?
Она кивнула.
- Олл раит, - согласился Бедекер. - Я расскажу. Случилось так, что я стал бессмертным. И неуязвимым. Я заключил договор с человеком по имени Кадваладер, который дал мне бессмертие в обмен на мою душу. Более кратко объяснить я вряд ли смогу.
Этель бросила взгляд на свое отражение в зеркале, краем сознания удивившись, что можно выглядеть настолько бледной и испуганной.
- Я хочу, чтобы ты сел, Уолтер, - сказала она, собрав все свои силы. Я приготовлю тебе чаю, а потом позвоню доктору.
Она повернулась, чтобы уйти, но Уолтер схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
- Ты не будешь готовить мне чай, - заявил он. - И не будешь звонить доктору. Будь у тебя хоть какое-нибудь воображение, Этель, ты фы подсказала мне, что я должен сделать, чтобы хоть как-то взбудоражить себя. Я попадал в столкновения поездов и автомобилей, в бушующее пламя, только что я выпил яд. Ты видела. - Он помолчал и пожал плечами. - Ничего. Абсолютно ничего. Знаешь, о чем я думаю? - Он вышел в гостиную. - Я думаю, Этель, что надо попробовать залезть на крышу и броситься головой вниз! Пролететь четырнадцать этажей, чтобы узнать, что это такое.
Этель тяжело опустилась в кресло, чувствуя, что к глазам подступают слезы.
- Уолтер, пожалуйста... Пожалуйста, ради Бога.
Бедекер направился к двери.
- Этель, дорогая, помолчи.
Она вскочила на ноги и подбежала к двери, схватив его за рукав в тот момент, когда он стал открывать дверь.
- Уолтер, - умоляюще простонала она. - Пожалуйста, Уолтер, ради Бога...
Он отшвырнул ее прочь, прошел по площадке к лестнице, ведущей на крышу, и стал подниматься по ней. Этель бросилась следом, уговаривая, упрашивая, умоляя, но он не слушал ее. На крыше он направился прямиком к световому колодцу. Это было большое застекленное квадратное отверстие посреди крыши. По периметру его шло бетонное ограждение высотой не более восьми дюймов. Этель немедленно встала между Уолтером и этим порожком, положив руки ему на плечи.
- Пожалуйста, Уолтер, - умоляюще сказала она. - Пожалуйста, милый...
Бедекер оборвал ее: - Этель, иди утопись в ванной и оставь меня в покое. Я хочу броситься вниз головой в этот колодец и хочу, чтобы ты убралась с моего пути!
Он шагнул вперед, и она слегка отступила.
- Пожалуйста, милый. - Она все не теряла надежды. - Пожалуйста, пойдем домой. Я напеку тебе картофельных оладий. Помнишь, как ты любил картофельные оладьи?
Бедекер смахнул ее руку со своего плеча и отодвинул Этель в сторону.
- Ты, милая моя, - сказал он, - сама похожа на картофельную оладью. Ты способна возбудить не более, чем картофельная оладья. Ты безвкусна, как картофельная оладья. А теперь я последний раз говорю, чтобы ты убралась с дороги.
Она бросилась к нему, стараясь оттолкнуть от края, и только в последний момент осознала, что больше не стоит на крыше. Что она переступила невысокий порожек, ограждающий световой колодец. В то же мгновение она потеряла равновесие, упала навзничь на стекло, пробила его и полетела вниз, на бетон внутреннего двора. И даже крик ее был тихим жалобным звуком, исторгнутым тихой, достойной жалости женщиной. В нем звучала скорее жалоба, нежели страх. Это был скорее вежливый протест, нежели последний крик женщины, летящей головой вниз навстречу смерти.
Бедекер на цыпочках подошел к краю и заглянул вниз. Сверху вниз на этажах загорались огни, словно на панели идущего вниз лифта. Он поскреб подбородок, вытащил сигарету и зажег ее.
- Интересно, на что это похоже? - задумчиво проговорил он.
Где-то вдалеке послышалась сирена. Голоса высыпавших жильцов становились все громче. И вдруг его озарила мысль. Это была изумительная, мысль. Мысль, заставившая его прямо-таки задрожать. Он бросился к лестнице, по которой поднимался сюда, промчался по ней, перескакивая через ступеньку, ворвался в квартиру и схватил телефбн.