БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ
- Во, на Западе цивилизовано! - пришел на кухню с газетой Арнольд Петрович Затеряев. На его лице выделялись допотопной оправой "плюсовые" очки и двухдневная пегая щетина. - Прежде чем брачную ночь открыть, навалиться друг на друга с объятиями, они контракт заключают: что и как, если вдруг любовь сдуется.
- Любовь прошла, завяли помидоры, детей об стенку, нам с тобой не по пути! - засыпая картошку в суп, пропела Ангелина Ивановна. - Умные люди, не чета нам, знают, что брак может быть с брачком. Твой кореш, Лагутин, двадцать лет сюсюкался с Наташкой "кошечка" да "лапочка", по всякому вопросу готов был ее в задницу целовать, а начали разводиться, из-за каждой драной тряпки глотку рвал!
- Этой стерве дай волю, она без трусов бы оставила!
- У вас все бабы стервы!
"А нет что ли?" - едва не вырвалось у Арнольда Петровича, но вовремя прикусил язык. Отсек торопыгу от скользкой темы. Повернул повестку дня в другую сторону.
- Гель, а давай свой брачный контракт составим, - Арнольд Петрович приготовил авторучку и лист бумаги.
- Сивый мерин весь, а туда же - прицел на Запад подавай. На кой нам контракт?
- Кому что принадлежит наметим. Понарошку... Холодильник, например, кому запишем?
- Мне, естественно! - без секундных раздумий отрубила Ангелина Ивановна.
- С каких это чебурашек?
- Мы когда его брали? Когда я в положении ходила.
- Ну, - Арнольд Петрович не мог взять в толк, к чему клонит жена.
- Загну. Ты в это время с Лизкой-путанкой скочетался. Забыл?
- Че ты утей гонишь! "Скочетался" я, видите ли...
- Че-че! Кабче! Я с пузом сижу, как памятник изобилию, а он придет затемно и духами Лизкиными за версту разит. У нее одной "Сальвадор Дали" был.
- Мы вечеровали тогда, - быстро нашелся Арнольд Петрович, - как раз "ноль седьмой" заказ осваивали, неисправности валом были. А с Лизкой стол в стол сидели. Нехотя провоняешь.
- Мы с тобой сидели тесно, забеременела честно. Ты мне, сивый мерин, не развешивай лапшу про сверхурочный труд. Не первый год замужем.
"Нужен был Лизке мерин", - подумал Арнольд Петрович, но проглотил не имеющее под собой почву оскорбление и, крепя сердце, записал холодильник в графу "Геля".
- Кухонный гарнитур скажешь тоже тебе? - с вызовом перешел к дележу следующей недвижимости Арнольд Петрович. - Он, если помнишь, на мои деньги, что на шабашке заработал, куплен.
- А доставал кто? Мне его Галка Морозова сделала. Которую ты в подсобке зажимал. Она все рассказала.
"Вот шалава! - с горечью подумал Арнольд Петрович. - А ведь не отбивалась, наоборот, - к себе зазывала. Слон в юбке!"
- Ладно, доставала, так доставала, - недовольно сказал он и записал кухонный гарнитур в ту же графу, что и холодильник. Затем пробежал мысленно по богатству, нажитому в супружестве, и отрубил. - Стенку будем делить по-братски: тебе две секции и мне - три.
- С какого рожна?
- В тот год, как ее купили, - с ехидцей начал Арнольд Петрович,- ты в Москву на курсы повышения квалификации ездила.
- Ездила. И что?
- А то! Приехала, как бревно железное, холодная. Повысилась до ледяного космоса, месяца три валетом спать ложилась. Храплю я, видите. А как обнимать тебя - что Брестскую крепость голыми руками брать.
- Ну, ты вспомнил! - деланно захихикала Ангелина Ивановна. - Что тогда-то молчал? Болела я...
- Замнем про болезнь для ясности, так что мне три секции, даже четыре...
И закрепляя успех со стенкой, открывшей победный счет в графе "Я", Арнольд Петрович занес руку вписать туда еще одну позицию.
- Телевизор тоже мне.
- Облезешь и неровно обрастешь! - оправилась от первой неудачи Ангелина Ивановна. - Забыл, как привет из командировки привез.
- Какой привет? - насторожился супруг.
- Какой-какой! Вен... От дамы. Три пера называется! В переводе французский насморк...
- Ё-мое! По пьянке было-то, дура одна подлезла. Воспользовалась невменяемым состоянием... Изнасиловала почти...
- Пить не надо.
"Что за любовь без питья", - чуть не слетело с языка Арнольда Петровича. Но тормоза самосохранения выручили. Отвлекли пришедшим на память анекдотом: "Доктор, помогите, как выпью - не могу закончить половой акт. Так вы не пейте. - Тогда начать не могу".
Рассказывать супруге жизненный анекдот не стал.
- Мерин сивый! - еще раз оскорбила жена.
- Ты зато кобылка племенная! - защитился Арнольд Петрович и решительно произнес. - Спальный гарнитур себе пишу. Мы его купили в тот год, как ты к художнику бегала.
- Бестолочь ты! - возмутилась Ангелина Ивановна. - Он рисовал меня!
- Не знаю, не знаю, что вы там, в мастерской, наедине живописали?
- Ты же видел мой портрет на выставке! - активно оборонялась Ангелина Ивановна. - Видел!
- Портрет с тетрадку, он его полгода малевал...
- Дурак! Это не фотография, щелкнул и готово. Он же не халявщик. Член Союза художников. Варианты, наброски делал...
- Да-да варианты. То голяком, то в чем мама родила, то в чем в бане ходят!
- Я в глухом платье на портрете...
- Портрет-то до пояса, а дальше, может, обнаженная натура для вдохновения позировала...
- У тебя, сивого мерина, одно на уме! - бросила Ангелина Ивановна и нашла контраргумент в борьбе за спальный гарнитур. - А ты тогда к Верке уходить надумал! Че - не было такого?! "Она мне машину купит!" передразнила мужа.
- И купила бы!
- А че не ушел?
- Че-че! С Манькой дюже горячо! Ладно, хватит! Мне пора на дачу собираться!
Арнольд Петрович встал из-за стола.
- Зна-а-а-ем, зачем ты туда зачастил. С женой Курдупова спать!
- У тебя что - совсем крыша заюзила?!
- Курдупов на дежурство, а ты к ней под жирный бочок прыг! Нет, скажешь? Нет?! Сивый мерин!
- Тебе 62 года, а такой бред косовертишь! Да она дурней тебя в пять и страшнее в десять раз!
- Ах, я страшная! - выхватила у мужа листок с дележом имущества Ангелина Ивановна и разорвала его. - Вот что ты у меня получишь по контракту! Вот!!
И сунула под нос супругу красноречивую - маникюр был ярко-красный фигуру из трех пальцев.