Но приключения только начинались.
Доехав до Страсбурга, машина сломалась.
Это меня не остановит, решила Айседора; тем более что она теперь имела при себе некое количество франков.
Она нашла другой автомобиль, хотя её требование, чтобы машина обязательно была с открытым верхом, усложнило поиски.
После гибели детей в Сене у неё появилась привычка всегда, даже в холодную погоду, передвигаться в открытых машинах.
Поспешно закидали чемоданы.
— Быстрей, мистер, быстрей, — потребовала Айседора, усаживаясь. — Мы и так уже потеряли много времени. Гоните!
Водитель рванул с места и тут же врезался в перила моста.
Капот вдребезги, дым. Водитель в ужасе.
— Айседора! — просила Мэри. — Надо остановиться, всё равно скоро ночь! Давай хотя бы переночуем!
Айседора оставалась спокойна: у неё дело — она обязана спасти сына.
— Да, — решила она. — А утром я найду третью машину.
Утром удача, отвернувшаяся вчера, сама отыскала их: во время завтрака за соседним столом оказался молодой мужчина — гонщик и поклонник таланта Айседоры. Он был счастлив помочь ей — довезти до Лейпцига, где жил сам.
Компания понеслась дальше.
В пути были целые сутки.
В Лейпциг прибыли к утру.
Дункан была настроена немедленно двигаться дальше.
— Айседора, — взмолилась Мэри. — Давай немного поспим. Сергей должен увидеть тебя красивой.
Только это могло повлиять на Айседору. Они сняли номер в отеле. Айседора проспала три часа и в полдень подняла Мэри:
— Пора выезжать, вставай.
Она уже взяла другую машину.
В Берлин к отелю «Адлон» Дункан и Дести подкатили в десять вечера.
Водитель едва не был загнан в пути.
Есенин и Кусиков уже стояли на улице. Они дежурили целый день — то вместе, то по очереди.
А вдруг Айседора приедет, не застанет их на улице и тут же умчится обратно?
Есенин буквально запрыгнул в машину к Айседоре, как сделал бы ребёнок: не дожидаться же, когда откроются эти чёртовы двери.
Самое поразительное, что и Кусиков сделал то же самое — впрыгнул на заднее сиденье, только с другой стороны.
Есенин, обнявшись с Дункан, стоял в машине. Они выглядели так, словно искали друг друга целую жизнь.
Кусиков, в свою очередь, целовал Мэри Дести. Ура! Он освобождён! Он, наконец, сможет спать и не пить столько изо дня в день, изо дня в день! Он и не чаял уже спастись, но спасение — вот оно, примчалось.
Ещё полночи не спали: тут же уселись ужинать, обсуждать планы.
Есенин держал руку Айседоры и неотрывно смотрел на неё.
Все были счастливы — даже официанты.
Наскоро, но твёрдо решили, как быть.
Первое: вернуться в Париж и продать дом на рю де ла Помп, 103. Американку, которая там живёт, выгнать. Больше никаких дел с американцами. Пусть едет в свою Америку.
— Пусть проваливает, — согласился Сергей.
Второе: продав дом, немедленно вернуться в Москву.
— В Москву! — просиял Сергей. — Да!
— А в Москве, — уверенно говорила Дункан, — я возобновлю все дела со своей школой. У меня будет лучшая школа танцев. А ты будешь работать.
— А я буду писать стихи, — сказал Есенин.
— Лучшие на свете стихи, Серьожа. Ты гений. Ты моя любовь.
— Сандро, ты с нами? — спросил Есенин.
— Я с вами, брат. Конечно, брат.
Лучше просто не бывает.
Пожалуй, с той первой прогулки Сергея и Айседоры на извозчике — по дороге от Якулова к Пречистенке — это была самая чудесная их ночь.
На следующий день, 5 апреля, Дункан, Дести, Есенин и Кусиков выехали на автомобиле в Париж.
По дороге Есенин вспомнил, что оставил в Берлине какие-то деньги, но они решили не возвращаться.
Тем более что у Сандро было три тысячи франков — вся его наличность.
Айседора предложила Кусикову отдать деньги ей — в Париже она всё вернёт, — и он с удовольствием согласился: чего гулять на свои, если можно на чужие.
Весёлая компания остановилась в Веймаре, чтобы посетить музеи Гёте и Листа.
Он был так покладист! Ему всё нравилось.
Их замечательный весенний путь от Берлина до Парижа занял десять дней.
Есенину въезд был запрещён, но Айседора сообщила консулу, что везёт психически больного мужа в лечебницу на освидетельствование, а второй мужчина в машине — санитар, который связывает его во время припадков.
Больной улыбался во всё румяное и довольное лицо.
Кусиков уже давно вошёл в роль санитара.
* * *
Париж, увы, оказался им не рад.
Когда они вернулись, денег не осталось совсем.
Айседора заранее забронировала номер в отеле «Уэстминстер». Принимавший заказ клерк оформил номер на миссис и мистера Есениных, но к моменту их появления управляющий понял, что это Дункан и её муж.