В сталинские годы книги Есенина мало того что никогда не были под официальным запретом, но ещё и переиздавались многотысячными тиражами. Да, в 1929 году едва открывшийся музей Есенина закрыли. Да, на некоторое время официальная советская филология отказала Есенину в праве занять место, равное занимаемому Маяковским. В ряде учебных пособий настойчиво сетовали на его упадочничество. Тем не менее достаточно просто посмотреть перечень изданий его стихов (без учёта посмертного собрания сочинений — тоже, впрочем, никогда не запрещавшегося), чтобы, мягко говоря, усомниться в истинности сказанного.
Книга Сергея Есенина «Стихи и поэмы». Обложка работы Бориса Титова. Выходные данные: Москва — Ленинград, Госиздат, 1927 год. Мягкая обложка. 152 страницы. Тираж десять тысяч экземпляров.
«Стихотворения». Вступительная статья А. Ефремина. Москва, Московское товарищество писателей, 1933 год. Твёрдый переплёт, 400 страниц. Тираж 10 200 экземпляров.
«Стихотворения». Под редакцией В. Казина. Вступительная статья Д. Горбова. Переплёт художника Б. Дехтерёва. Москва, Гослитиздат, 1934 год. Твёрдый переплёт, 374 страницы. Тираж 15 тысяч экземпляров.
«Стихотворения». Вступительная статья и редакция А. Дымшица. Ленинградское отделение издательства «Советский писатель», 1940 год. Твёрдый переплёт, 420 страниц. С портретом. Тираж десять тысяч экземпляров.
«Стихотворения». Составители В. Казин и В. Перцов. Москва, Гослитиздат, 1943 год. Твёрдый переплёт, 576 страниц. Тираж 25 тысяч экземпляров.
«Избранные стихотворения». Под редакцией и со вступительной статьёй В. Казанского. Рига, издательство «Культура», 1944 год. Мягкий переплёт, 208 страниц. С портретом. Тираж пять тысяч экземпляров.
«Избранное». Сборник составлен С. А. Толстой-Есениной. Москва, Гослитиздат, 1946 год. Твёрдый переплёт, 480 страниц. С портретом. Тираж 57 тысяч экземпляров.
«Избранное». Составление и примечания П. И. Чагина. Портрет работы художника А. Яр-Кравченко. Москва, Гослитиздат, 1952 год. Твёрдый переплёт, 272 страницы. Тираж 75 тысяч экземпляров.
«Стихотворения». Вступительная статья К. Зелинского. Подготовка текста и примечания П. И. Чагина. Ленинградское отделение издательства «Советский писатель», 1953 год. Твёрдый переплёт, 392 страницы. С портретом. Тираж 20 тысяч экземпляров.
Десять переизданий есенинских стихов, общим тиражом более двухсот тысяч экземпляров, безусловно, не могли соответствовать колоссальному, многомиллионному читательскому спросу на его поэзию в те годы. Но при чём тут Колыма?
Какие-то соседи, какая-то гармошка, — к чему это всё?
Понятно к чему.
Авторский пафос прозрачен.
По мнению Хлысталова, кто-то в недрах большевистской власти сначала поставил цель загубить Есенина. Для этого за ним по пятам постоянно ходили специальные люди, которые впутывали его в уголовщину. Большинство есенинских уголовных дел было, по мнению автора, сфальсифицировано или сложилось в результате провокаций.
Затем поэта убили.
Следом стали ссылать на Колыму всех, кто его читал или, запираясь в комнате, пел.
В начале 1990-х на постсоветского гражданина столь обескураживающая информация могла подействовать всерьёз. Как — у Сергея Есенина, чьи стихи все проходили в школе, было 13 уголовных дел?! Кошмар!
Сегодня о фальсификации любого из есенинских дел ни один специалист всерьёз не упоминает.
Сколько бы Есенина ни задерживали, ни у кого из бывших с ним в одной компании, ни у него самого ни разу не возникло сомнений в правомерности происходящего.
Всякий раз всем, включая Есенина, было понятно, за что его ведут в отделение.
Если задержанный за убийство Урицкого Леонид Каннегисер ничего о Есенине не говорит, то Есенина и не трогают.
Если Есенин, Мариенгоф и Колобов были причастны к посещению салона Зои Шатовой, то задержали всех троих.
Если Есенин в очередной раз поскандалил в «Стойле Пегаса», а Приблудный в драке не участвовал, задержали только Есенина.
Если с друзьями-поэтами обсуждали евреев и, что скрывать, хватили через край, хотя и не без некоторых на то оснований, — задержали, а затем завели дело на всех четверых.
Если задержанные по делу «Ордена русских фашистов» есенинские друзья Алексей Ганин и Борис Глубоковский о Есенине не говорят — его опрашивают и отпускают.
Собравшимся обнаружить тайную подоплёку в задержаниях Есенина и подозревающим некий «заказ» органов надзора придётся подверстать к ним ещё и неоднократные задержания Есенина, скажем, в Париже.
Поселится Есенин в отель «Крийон», а там миллионер из Америки — на самом деле переодетый чекист. И начинает этот миллионер провоцировать Есенина. Так было?