Однако фотографии были сделаны практически в самом начале, до прихода большинства гостей.
И на этих фотографиях мы видим только упавшую за стол тумбу и канделябр, лежащий на полу.
Если злоумышленники пытались прибраться — расправить ковёр, убрать с него всё лишнее, — канделябр точно подняли бы: он мешал ходить, лежал на самом видном месте. Что угодно можно было бы не заметить — но канделябр с любой точки виден. Нет, оставили.
Почему? Да потому что там никого не было. Когда Есенин оттолкнулся и всё начало падать, канделябр тоже упал. И лежал себе.
Есенинская шуба, как он сбросил её с плеч, так и осталась на стуле. На столе видна аккуратно положенная шапка. Ковёр не задран и не сдвинут.
Ни одного признака жуткого противоборства.
Комната как комната.
Следующий вопрос: куда делись рукописи, лежавшие у Есенина в чемодане? Авторы версий называют то полную версию «Гуляй-поля», то «Пармёна Крямина», то целые повести, которые он якобы написал.
Чемодан Есенина выдали Зинаиде Райх.
Там действительно было несколько рукописей, три незавершённых наброска стихов, «Анна Снегина», напечатанная на машинке с поправками Есенина, — в общем, кипа бумаги.
Кто-то в здравом уме может вообразить себе, что убийцы разбирают рукописи и, скажем, «Гуляй-поле» забирают, а остальное оставляют? Такое ощущение, что люди никогда рукописей не видели — хотя бы в музее.
Рукопись — такая вещь, с которой самому автору зачастую сложно разобраться. Любые похитители взяли бы всё. Всё сразу.
Не было у Есенина с собой ничего нового. Иначе читал бы новое, а не «Чёрного человека» пять раз подряд.
Другой частый вопрос: куда делся пиджак Есенина?
В момент увоза тела в мертвецкую пиджака не нашли.
Напомним, когда накануне вечером Эрлих заходил за портфелем, Есенин сидел без пиджака, в накинутой на плечи шубе.
Возможно, уже тогда пиджака не было.
Предположим, заглянул Есенин днём к Устиновым и забыл пиджак у них.
Или пошёл в ресторан гостиницы «Англетер» и там случайно оставил.
Или пиджак лежал в одном из чемоданов, но никто не решился рыться в есенинских вещах — там он и затерялся.
Отсутствие пиджака не говорит ни о чём серьёзном.
Вопросами о пиджаке иногда намекают, что была драка и пиджак разорвали.
Если бы дрались — из лакированных туфель Есенин вылетел бы наверняка. А они на нём. На рубахе ни одной пуговицы не осталось бы. А они все на месте.
Отец и сын Куняевы предположили, что Есенина задушили этим самым пиджаком.
Существует также версия, что Есенина задушили подушкой.
Судебно-медицинский эксперт, профессор Медицинской академии А. В. Маслов комментирует: «Давайте прежде всего разберёмся, что же такое удушение не с обывательской, а с профессиональной точки зрения. Это — один из видов механической асфиксии. Удушение по способам препятствия дыханию подразделяется на две группы: от сдавления и от закрытия отверстий носа и рта (в данном случае — подушкой или пиджаком, как считают исследователи). Если это произошло, то должны остаться и характерные признаки, широко описанные в специальной литературе. Так, в последнем случае обнаруживается уплощение и некоторая деформация носа, губ, более бледная окраска прижатых частей лица. На слизистой оболочке губ, на дёснах возможны ссадины, кровоподтёки, порой ранки слизистой, иногда переломы зубов, а в полости рта, глотке и дыхательных путях — посторонние частицы. Однако эти признаки в акте не отмечены — ни их совокупность, ни какие-то в отдельности».
* * *
У Есенина на посмертных фото рука согнута в локте.
Считается, что это очень серьёзный довод, чуть ли не опровергающий факт самоубийства.
Всё как раз наоборот.
Если Есенина задушили подушкой или пиджаком либо застрелили, рука не осталась бы в таком положении.
Если бы его вешали живого и он пытался сопротивляться, после удушения мышцы сразу же расслабились бы и рука обвисла.
Если бы он при попытке его повесить — допустим и эту версию — цеплялся рукой за трубу, убийцы тут же выбили бы руку из-под трубы.
Согнутая рука как раз подтверждает, что Есенин был в комнате один.
Когда он вытолкнул опору из-под ног, случайно или инстинктивно схватился за трубу, согнув руку; рука, зажатая между стеной и трубой, вследствие окоченения осталась в том же положении.
В ряде версий шрамы на руке Есенина объясняются тем, что убийцы пытались распрямить согнутую руку и для этого полоснули лезвием по сухожилию.