Лавренёв ответил ему письменно: «Я же считаю себя в полном праве считать Ваше творчество бездарной дегенератской гнилью, и никакой союз не может предписать мне изменить моё мнение о Вас и Кусикове как о литературных шантажистах».
Пройдёт несколько лет, и Мариенгоф и Лавренёв помирятся и даже будут фотографироваться вместе; кажется, последний сам поймёт, что погорячился.
Как бы то ни было, к версиям убийства эта статья не имеет ни малейшего отношения — напротив, опровергает их.
* * *
В есенинском случае может тронуть не столько хотя бы одна из существующих версий — каждая из них осыпается либо сразу же, либо на пути к финалу, — сколько ощущение многоголосия. Кажущегося обилия слухов, доводов, сомнений. Ложного, впрочем, обилия, потому что из версии в версию кочуют одни и те же мнимые доказательства.
Человек, не бродивший в околофилологических болотах, может переспросить: разве бывает так много дыма — и без огня?
В том-то и дело, что только так и бывает.
Смерть вообще таинственна. Возле каждой смерти кормятся оголодавшие.
Смерть влечёт. Сильных — своя. Слабых — чужая.
Скажем, Пушкин.
Что гласят альтернативные версии его смерти, которых пруд пруди?
«Царский заговор с целью устранить вольнодумца». Практически как у Есенина.
На тему дуэли Пушкина написаны тома. Начиная с 1959 года пошли чередой отдельные публикации и целые книги с уточняющими или резко различающимися версиями.
Главная тема: фактически это была не дуэль, а убийство.
«Третье отделение знало о дуэли Пушкина с Дантесом, но намеренно отправило жандармов не на Чёрную речку»; «Почему на место поединка не вызвали врача и не составили подробного протокола?»; «Дантес был в нательной кольчуге»; «У Дантеса пистолет имел нарезной ствол, усиливавший убойную силу пули».
(Про Дантеса — всё неправда и легко опровергается. Сам поединок проходил в точном соответствии с условиями, подписанными секундантами.)
В одном месте пишут: «Пушкин был болен и сам написал злополучный пасквиль, чтобы спровоцировать императора». В другом: «Заговор масонов».
Одни твердят: «Пушкин искал смерти». Другие: «Пушкин был полон идей и творческих замыслов».
Напоминает Есенина? Ну, естественно.
Между прочим, «Заговор дегенератов» Лавренёва в основном пафосе своём, конечно же, родствен стихотворению Лермонтова «Смерть поэта».
Это ещё что! В недавних работах на тему дуэли Пушкина утверждается: Пушкин знал некоторые тайны Третьего отделения, и никакой Дантес его не убивал — это было заказное убийство.
А что Лермонтов?
Конечно же, перед нами ещё один царский заговор с целью устранить вольнодумца.
Организовал всё глава политической полиции Бенкендорф по приказу Николая I, который не смог простить Лермонтову стихотворение «Смерть поэта».
(Пара Блюмкин — Троцкий в этом контексте уже не кажется такой оригинальной.)
30 лет после смерти Лермонтова на любые публикации о нём был наложен строжайший запрет — лично государем.
(Запрет на есенинскую поэзию практически на те же 30 лет — в рифму.)
Версия, что Лермонтова убил стрелявший из кустов то ли казак, то ли жандарм, то ли преступник, которому пообещали помилование, впервые появилась в 1930-е годы.
Её автором выступил директор одного из лермонтовских музеев.
Убившая Лермонтова пуля, гласил акт освидетельствования тела, «попав в правый бок ниже последнего ребра», затем резко отклонилась в сторону и «вышла между пятым и шестым ребром левой стороны». Исследователь решил: траектория пули говорит о том, что убийца стрелял снизу, а значит это не Мартынов.
Исследователю, правда, не вняли — напротив, сняли с работы за профнепригодность.
Однако спустя 20 лет, в 1957 году, эту версию реанимировали и запустили в печать.
Профессионалы в недоумении пожимали плечами, но это предположение, с теми или иными изменениями, живо до сих пор.
Появляются всё новые и новые работы.
Есть версия, что в момент дуэли напали горцы, которые и убили Лермонтова.
Есть версия, что жандармерия опасалась контактов Лермонтова со ссыльными декабристами и подозревала его в создании нового заговора, ну и приняла превентивные меры…
Вот, навскидку, доводы и вопросы авторов альтернативных версий смерти Лермонтова.
«Медицинское освидетельствование тела проведено поразительно небрежно».
«Не надо быть юристом, чтобы обратить внимание на то, как халатно расследовалось дело».