— Сергей! — отчаянно закричала Бениславская. — Прекратите сейчас же!
Она отважно кинулась к дерущимся и, подпрыгнув, повисла сзади на Безыменском. Тот, не ожидавший такого нападения, поскользнулся и упал. Наседкин повалил Уткина, ловко сделав ему подножку.
— Сережа, родной, что это! Почему драка? — теребила Катя брата за плечи.
Есенин разжал кулак, и Пастернак, упав на колени и скрючившись от боли, ткнулся в снег.
— Прекратить! Что за драка?! — закричал чекист, незаметно спрятав кастет в карман.
— Это не драка, это дуэль! — икнув, восторженно пробасил Приблудный.
— Какая дуэль? Охренел, что ли? — возмутился Наседкин.
— Я же вам сказал — самая настоящая!.. На кулаках. Есенин сам вызвал!.. — веселился Приблудный.
— Все, предъявите документы! — грозно потребовал чекист.
— Я секретарь ВЧК Бениславская, — подала Галя свое удостоверение. — А этот, которого эти негодяи избивали, знаменитый советский поэт Сергей Есенин.
— А я его сестра, Екатерина Есенина, — добавила Катя, помогая Наседкину поднять Есенина. — А это мой муж, поэт Василий Наседкин. Сереженька, боже мой, за что они тебя?! — стала она отряхивать брата и стирать с его лица кровь.
— Ну, я им дал!.. — улыбнулся Есенин разбитыми губами. Он взял пригоршню снега, вытер им лицо. Снова зачерпнул и, положив в рот, стал жевать и выплевывать окровавленную кашицу. — Ну, я им дал! — снова сказал он.
— Понятно! Пьяная драка… — Чекист вернул удостоверение Бениславской. — Чего не поделили, гражданин Есенин?
— Россию!.. Россию не поделили! — сказал серьезно Есенин, пытаясь попасть в рукав пальто, которое Наседкин с Галей заботливо пытались на него надеть.
— А вы? — обратился чекист к Пастернаку и его секундантам. — Не стыдно? Трое на одного! Хорошо, я случайно сюда заглянул… Могло бы и убийством все кончиться… в пьяной драке…
— Он сам виноват! Он первый начал! Вот у меня секунда… то есть свидетели… молодые поэты… Уткин и Безыменский, — стал горячо оправдываться Пастернак, — а я поэт Пастернак…
— Не слыхал про такого, — оборвал его чекист. — Есенина читал, «Исповедь хулигана».
Есенин неожиданно захохотал, да так весело, заразительно, что все присутствующие невольно заулыбались, сами еще не понимая чему.
— Пастернак, поэт ты, слов нету, большой. А он у тебя, — Есенин шлепнул себя по ширинке, — он у тебя, ей-богу, такой маленький… Я слыхал, что вам обрезают, но чтобы так… Еле ухватил!
Тут уж заржали все, даже секунданты Пастернака.
— Сволочь! — взвизгнул Пастернак и снова было кинулся на Есенина, но Иван Приблудный, ржавший во все горло, преградил ему дорогу.
— Это видал? — сунул он под нос Пастернаку свой кулачище. — Так огорчу тебя, Боря, вместе с твоими… сикунантами… Ты меня знаешь… Я у Буденного… всю войну башки белякам рубил…
— Прекратить! — крикнул чекист, доставая наган. — Всем стоять! Товарищ Бениславская, я уведу этих троих… а то опять начнется… А вы товарища Есенина.
— Спасибо, товарищ! Все будет в порядке.
— Пройдемте, граждане поэты… малые и большие… А ну марш отсюда!..
Безыменского с Уткиным как ветром сдуло. Стараясь не уронить свое достоинство, поспешая не торопясь, вышел через подворотню и Пастернак.
— А вы, товарищ Есенин, домой! Домой, иначе…
— Да! Да! Мы сейчас! — встрепенулась Катя. — Вася! Поймай извозчика.
Наседкин побежал на улицу, а за ним, козырнув всем на прощание, скрылся чекист.
— Зря тебя послушал, Учитель… надо было с тобой идти, — оглядывая место «дуэли», сказал Приблудный. — Он видишь какой… Пастернак херов… Ты что, ему яйца раздавил, а, Учитель? — Приблудный снова заржал.
— А что мне оставалось? Он мне в волосы вцепился и коленом в лицо бил, сука.
— Извозчика я поймал, он там, у ворот, — вбежал Наседкин. — Сергей, ты сможешь идти?
— А то! — Есенин пошатнулся и чуть не упал. Приблудный легко подхватил его на руки.
— Учитель! Я тебя на руках донесу… куда хочешь. Хошь на Олимп!
— Не надо на Олимп, Ваня… неси на улицу, в пролетку, — командовала Галя. — Вася, ты Приблудного придерживай! А то он тоже пьяный, чего доброго упадет…
Выйдя из подворотни на Тверскую, кое-как погрузились в пролетку.
— Пожалуйста! Тут рядом: Брюсовский переулок, дом четыре, — назвала адрес Бениславская.
— А сколько дадите? Хоша и близко, да вас вон сколько… — заупрямился извозчик.