Но только двое наших товарищей избежали гибели. Они долго бродили по лесу, пока однажды ночью наш дозор не подобрал их, полумертвых от холода и усталости.
Самые сильные немецкие дивизии в начале декабря 1943 года начали контрнаступление с целью отбить Киев. Сначала наступление развивалось успешно, немцы прорвали фронт у Житомира и продвинулись дальше на 80 километров.
Однако снова они были остановлены грязью и откатились назад с огромными потерями.
Вместо того чтобы кардинально изменить положение, эта попытка резко его ухудшила. Теперь уже мы оказались под угрозой удара с севера и северо-запада. Одновременно на юге дивизии советского генерала Конева нанесли мощный удар, развивая успех, они продвинулись далеко за Днепр в направлении Кировограда и Умани. Мы могли видеть на опаловом горизонте огромные красные пожарища, отмечавшие продвижение врага.
Штаб армейского корпуса очень хотел знать, что намерены делать русские в центре нашего сектора.
Фронт на севере трещал, фронт на юге разваливался. Но что готовится прямо напротив нас на востоке, в проклятом лесу возле Черкасс?
Пришел приказ провести более крупную операцию, которую следовало начать на рассвете 3 декабря. План был очень смелым. 300 наших солдат должны были тайно, под покровом ночи, пройти 3 километра по глубокому болоту, которое отделяло лес с юго-запада от Староселья.
Колонна должна была просочиться между советскими постами охранения, а затем войти в лес позади вражеских позиций. Ей требовалось пройти несколько километров в направлении на север и дойти до высот у деревни Ирдынь.
В назначенный час 300 человек должны пойти на штурм. Они нанесут красным удар с тыла и уничтожат их.
Я должен был командовать операцией. Вечером 22 декабря я оставил свое завещание на маленьком деревянном столе в избе и отправился навстречу новым приключениям.
Ирдынь
Предполагалось, что мы будем в Староселье в полночь. Снова шел снег.
Нашим грузовикам потребовались 4 часа, чтобы по бревенчатой дороге пройти 15 километров, после чего мы пересекли сосновую рощу к юго-западу от исходного рубежа. Нам пришлось сделать этот крюк, чтобы противник не сумел раскрыть наши планы.
Из Староселья мы спустились к болотам. Нам следовало подойти к ним с юга от позиций, которые следовало уничтожить, поэтому красные в Ирдыни совершенно ничего не подозревали.
2-я и 3-я роты Валлонского легиона действовали совместно. Отделение немецких саперов, имевшее большой запас мин и огнеметов, сопровождало нас. Их задачей было уничтожить все укрепления в Ирдыни после нашего штурма. Наши пехотные роты должны были развернуться в лесу восточнее Ирдыни по всей ширине населенного пункта. Затем предполагалось ударить по русским, захватить весь район и удерживать его столько, сколько потребуется саперам для уничтожения укреплений. После этого вероятный исходный район для советского удара в центре наших позиций будет полностью уничтожен минами и огнем, а нам следовало как можно быстрее пересечь трясину и вернуться на свои позиции.
Мы взбирались по крутой тропе в полном молчании. Затем колонна пошла по снегу вниз. Время от времени кто-то из солдат поскальзывался и падал, теряя пулемет и шлем, и катился на дно оврага.
Колонна остановилась на границе болот. Было уже почти 04.00. Полная луна очень кстати скрылась среди набежавших облаков.
Таинственные черные болота расстилались перед нами, полные опасных ловушек и капканов.
Разведчики пошли вперед. Еще накануне ночью они пытались пересечь болота и потому более или менее представляли путь. Я следовал за ними, а за мной одной колонной шли все 300 человек, которые больше всего опасались как-то нашуметь.
Почти всюду лежал снег, перемешанный с водой и грязью.
Мои солдаты в толстых зимних одеждах просто взмокли. Их лица покрылись крупными каплями пота под толстыми шерстяными башлыками. Иногда нам приходилось пересекать ручей по низкому деревянному мостику. Тогда их сапоги ужасно грохотали. В непроглядной тьме солдаты поскальзывались и часто оказывались по пояс в ледяной воде.
Но вдруг совершенно неожиданно на юго-востоке завыла сирена. Мы подумали, что все пропало. Все дружно бросились ничком прямо в грязь, но сирена продолжала вопить.
Ничего не случилось. Мы так никогда ничего и не узнали об этом случае. Вероятно, где-то на другом участке объявили тревогу. Эти истошные вопли продолжались еще минут двадцать.